Ну, замухрышка чистой воды, как сказала бы тетушка, увидев его.
Единственным светлым пятном во всем его сереньком и непрезентабельном обличье была огромная сверкающая лысина, которую он, отдуваясь, то и дело обтирал платком. Хотя нельзя сказать, что на лестничной клетке было жарко.
Впрочем, как гласит пословица, встречают по одежке, а провожают по уму.
Последнего, кстати, он тоже не проявил, по крайней мере, если судить по первым фразам.
— Уфф, жарко… — сообщил он мне. — А-а… простите, Евгения Охотникова здесь живет?.. Или… — Он посмотрел на меня с явным сомнением.
— Я Евгения Охотникова, — произнесла я тоном, которым мой тезка Моргунов выдает свою сакраментальную фразу: «Не шуми! Я инвалид!»
— А-а-а. Я почему-то так и подумал. Ну… может, вы впустите меня, а то как-то в дверях… это самое, толочься… А?..
— Проходите, — без особого энтузиазма сказала я.
Тот потоптался на месте, потом как-то сразу ввалился в прихожую, пребольно отдавив мне по пути обе (!) ноги, и начал снимать свою, с позволения сказать, обувь, которую более приличествовало надевать, скажем, на чистку свинарника.
— Мне вас рекомендовал Александр Николаевич Астахов, — радостно сообщил он мне, — говорил, что вы в своем роде уникальный специалист.
Здра-а-асте, обрадовал! Ведь именно Астахов — молодой банкир — был моим клиентом в предыдущем, том самом отвратительном деле, о котором я уже упоминала ранее.
Если бы это мне сказал представительный «новый русский» или хотя бы просто прилично выглядящий человек. Но когда нечто, напоминающее внешне и повадками бомжа, сидящего у дверей нового демидовского магазина, говорит, что ему меня рекомендовал Астахов… ну, знаете!.. остается только радоваться, что не Березовский.
— Александр Николаевич вас очень хвалил, — продолжал вещать мой великолепный посетитель. — Хотя по вашему виду и не скажешь, что вы…
Господи, и он еще говорит о моем виде! Каков, а?
В этот момент в прихожую выглянула тетушка и, оглядев мужичонку, произнесла:
— Вы, верно, ошиблись, мы не вызывали сантехника.
— Это не сантехник, это ко мне, — ответила я, с трудом сдерживая улыбку и в душе аплодируя моей очаровательной родственнице.
— Да? — Тетушка с явным сомнением еще раз осмотрела визитера, отчего-то вздохнула и отправилась к себе в комнату.
— А Александр Николаевич вам, случаем, не говорил, что я сейчас не работаю? — спросила я, когда мы прошли в комнату и сели. Причем посетитель не притулился скромненько на краешке стульчика, как то делает бедная деревенская родня, а со всего размаху шлепнулся в мое любимое кресло, да так, что оно застонало и заскрипело. Как только умудрился-то, весу ведь не больше, чем во мне, а это для мужчины, сами понимаете…