— Кто мог знать о том, что приезжает компаньон твоего отца и что прием назначен на четыре? — спросила я, начиная понимать, что все обстоит гораздо серьезнее, чем казалось на первый взгляд.
— Только свои, — ответила Джуля. — Папа, Регина, Юсеф. Ну и работники фирмы. Да вы всех их увидите на приеме. Ну так что?
Наконец Джуля меня уломала, и я согласилась. Но с одним обязательным условием. Если двадцать второго числа ничего серьезного не случится, я в тот же вечер раскрываю свое инкогнито.
Джуля долго упрашивала меня не делать этого, приводила какие-то наивные доводы, но я втолковала ей, что неизвестный может выбрать другой день и другое время, когда меня не будет рядом с ее отцом, и девочка вынуждена была признать мою правоту.
Мы договорились встретиться завтра в три. Джуля будет ждать меня у парадного входа в здание фирмы, и на мое имя будет выписан пропуск.
Когда мы с девочкой спускались из «Глобуса» по лестнице к выходу, Джуля вдруг замерла и крепко сжала мою руку.
Я заметила, что ее лицо мгновенно побледнело, как будто его вдруг засыпало снегом, а миндалевидные глаза расширились от ужаса.
— Что такое, Джуля? Что с тобой? — недоуменно спросила я.
В просторном прохладном холле, до которого осталось каких-нибудь пять ступенек, не было ни единой души, возле тяжелой мраморной двери — тоже, и я не могла понять, чего же так испугалась Джуля.
— Ты что-то вспомнила? Тебе стало плохо? Да отвечай же, ради Бога, только не молчи!
Проследив направление ее взгляда, я уперлась глазами в толстую черную точку как раз под циферблатом настенных часов.
— Это… бабочка, — пробормотала Джуля, еле разжимая губы.
— Ну да, ночная бабочка, — подтвердила я. — Ты что, их боишься?
— Д-да…
— Но ведь они не кусаются! Да и живут совсем недолго! Слушай, да приди же ты в себя! — дернула я ее за руку. — Тем более что она сейчас спит.
— Вы уверены? — дрожащим голосом спросила Джуля. — А вдруг она затаилась?
— Да нет же! — настаивала я. — Ну что, мы так и будем здесь стоять?
Джуля словно загипнотизированная на ватных ногах спустилась в холл.
Когда мы вышли на свежий воздух, она с облегчением вздохнула.
— Я понимаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Когда я была совсем маленькая, то увидела бабочку в сильное увеличительное стекло. Это был ужас! У нее такие толстые усы! А лапы! Нет, это невозможно пересказать! Какие там монстры из ужастиков! Я теперь перед сном тщательно проверяю свою комнату и если вижу бабочку, то зову Юсефа, и пока он ее не выгонит или не убьет, не захожу туда. Извините, что я так вела себя на лестнице, но это… это сильнее меня, — виновато улыбнулась Джуля.