— Что ж, бывает, — пожала я плечами. — У каждого есть своя страшная тайна.
— А вот и Юсеф, — Джуля помахала рукой человеку, который выглядывал из «двести тридцатого» серого «Мерседеса». — Ну все, я побежала! Так завтра в три! И не опаздывайте, очень вас прошу!
Девочка подбежала к машине, открыла дверцу и юркнула внутрь. «Мерс» медленно покатил к перекрестку.
Я не смогла рассмотреть Юсефа как следует. Заметила только, что на вид ему было лет пятьдесят и что лицо у него довольно добродушное.
Судя по тому, что охранник разрешил Джуле одной посетить кафе «Глобус», каким бы это место ни было спокойным, а сам дожидался ее в машине, Джуля была права насчет того, что он утратил бдительность.
Вряд ли при такой постановке дела Генрих Штайнер может чувствовать себя в полной безопасности. Особенно после того, что я сегодня услышала.
На повороте я слегка повернула голову и оглянулась на дверь кафе. Я вспомнила глаза Джули, неотрывно смотревшие на бабочку, и тотчас же мне пришло на память латинское название этого насекомого — «мортуум капут». В переводе — «мертвая голова».
Обещанный ураган в этот вечер так и не добрался до наших краев.
Я сидела на кухне и смотрела из окна на гору с телевышкой — как раз напротив нашего дома. Сначала даль заволокло закатными красками, потом атмосфера начала сгущаться, и небо медленно стало приобретать какой-то грязно-песчаный оттенок — сначала ярко-желтый, потом все темнее и темнее, пока наконец он не перешел в грязно-серый.
Ветер заметно усиливался, но вскоре стих так же неожиданно, как начался.
«Похоже, на сегодня шторм отменяется», — заключила я, задергивая занавески.
Пока я наблюдала за неудачной репетицией шторма, чайник успел остыть, и мне пришлось снова поджечь под ним газовую конфорку.
В поисках спичек я заглянула в комнату тети Милы — она частенько использовала спички в качестве закладок, а потом складывала их на тумбочку. Так было и на этот раз.
Тетушка Мила как раз добивала последнюю страницу сегодняшнего триллера.
Захлопнув книгу, она с облегчением вздохнула и провела рукой по лицу — как бы снимая пелену иллюзорной реальности, в которую была погружена часов шесть подряд, и возвратилась к действительности.
— Какие, однако, стали писать пухлые книги, — с неодобрением посмотрела она на только что захлопнутый том. — Прямо Уилки Коллинз какой-то. Я думаю, что это неправильно. Детективный роман должен читаться за один вечер. Подумай сама — ведь если я не смогу одолеть за день пятьсот с лишним страниц, то не узнаю, в чем же там дело. И какие сны мне будут после этого сниться?