Кстати говоря, я еще не представляла себе, как собираюсь вести двойную игру, охраняя с завтрашнего дня Решетникова и встречаясь вечером с Шубиным совершенно в ином образе. Конечно, проще всего было бы начихать на Шубина и ни на какую встречу не ездить, но интуиция подсказывала мне, что выпускать Виталия Сергеевича из-под надзора опасно. Еще тот субчик.
Предаваясь сим мыслям, я поймала такси и поехала домой. Этот водитель ничем не отличался от предыдущего. Я имею в виду, по манере поведения. Но на этот раз я была в совершенно ином настроении, и потому стоило ему только покоситься на мои ноги, как я совершенно беспардонно рявкнула:
— Ну чего пялишься? Цирк, что ли? Вон, на дорогу смотри, понял?
До моего местожительства добрались быстро. На этот раз молча расплатилась с таксистом, и он унесся со скоростью ветра.
Оказавшись в квартире, я немного приуныла. Без тетушки здесь было ужасно тоскливо и как-то неуютно. И тут я ощутила страшное одиночество. Первым делом прошла на кухню сварить себе кофе. Только вдоволь напившись одного из самых лучших напитков мира, стала разгримировываться. Сняла парик, макияж, накладные ресницы и прочее. Сразу исчезла вульгарность, шальной блеск в глазах сменился уверенностью истинной леди, и, к сожалению, очень некстати вернулись годы. Нет, я не жаловалась на свой возраст и никогда не относилась к тем людям, которые считают, что каждый прожитый год неимоверно их старит. Но с другой стороны, жаль, конечно, что мне не двадцать. Прекрасный возраст. По себе помню.
Я направилась в душ и с удовольствием подставила тело под упругую, теплую струю воды.
Все-таки неспроста я была столь раздражена утром. День выдался отвратительный, полный негативных эмоций. Одно знакомство с Решетниковым чего стоило. Несмотря на то что скорее всего доктору суждено стать моим очередным клиентом, он по-прежнему не вызывал у меня симпатий. Если Шубин решил прикончить его, в этом нет ничего удивительного. Они оба одного поля ягоды. Разница лишь в том, что один летает повыше.
Я вытерлась полотенцем и босиком прошла в свою комнату. Хватит думать о работе, Женька. Пора на боковую. Как говорится в русских народных сказках, утро вечера мудренее.
Однако отключиться от невеселых мыслей не получилось. Сон не принес мне желаемого результата. Всю ночь донимали кошмары. То снилось искаженное страхом и паникой лицо Александра Михайловича. Он цеплялся за меня скрюченными пальцами и умолял спасти от неминуемой гибели, разрывая при этом в клочья мою одежду. То появлялся усмехающийся Шубин и беззастенчиво принимался лапать меня, называя при этом Галочкой. Из его глотки вырывался сатанинский смех, и этот смех был ужаснее всего. А уже под самое утро явился Енот. Этот ничего не говорил, ни о чем не просил, не смеялся. Он просто молча сграбастал меня своими огромными ручищами и начал давить.