Спустилась на первый этаж. Он плелся следом с видом быка, идущего на бойню.
Буфет в этот ранний час был пустынен. Врачи и медперсонал еще не успели проголодаться. Мы с Алябьевым уселись за один из столиков и взяли по чашке кофе.
— Почему сегодня не будет главврача? — задал он вопрос, которым наверняка мучился всю дорогу со второго на первый этаж.
— Благодаря твоим молитвам, — туманно ответила я.
— То есть?
— Что то есть? Ты же хотел, чтобы его не стало? Или нет?
— Хотел, — честно признался он. — Решетников что, умер?
— Почему ты так решил? Ты что-нибудь знаешь или принимал в этом непосредственное участие?
Вопрос был задан в лоб. Алябьев не ожидал такого. Во всяком случае, от меня. Но тем не менее собрался он быстро и ответил мне так же прямо:
— Я не прикладывал к этому руку, но была б возможность, приложил бы.
— Ты угрожал ему, верно?
— А ты что, из милиции? — вскинулся он.
— Нет. Хуже.
— Как это хуже? — не понял Алябьев.
— Так угрожал или нет? — оставила его вопрос без внимания.
— Наверное. Я не помню. Но я так сильно ненавижу его, что вполне мог. Так он что, действительно умер?
— Нет, — ответила я. — Он жив.
— Жаль. — Алябьев расстроился.
Что-то подсказывало мне, что я опять на ложном пути. Убийца — не Алябьев. Слишком уж открыто он выражает свою ненависть к Решетникову. Убийца — человек другого плана. Он должен быть коварнее. Если бы тех двоих киллеров нанял Антон, он сейчас сказал бы мне: «Да, я хочу его убить. Да, это я послал вчера парня с обрезом для этой цели. И что теперь? Что ты, Женька, на это скажешь?» Судя по характеру доктора Алябьева, фраза звучала бы именно так. Или почти так. Но он в любом случае не стал бы играть в прятки. На всякий случай я все же спросила:
— Так ты не предпринимал чего-нибудь для его убийства?
— Нет, ты точно чокнутая, — изрек в ответ Алябьев. — Я это понял уже при нашей первой встрече, а теперь убеждаюсь все больше и больше. Если бы я что-нибудь решил предпринять для устранения Решетникова, я задушил бы его голыми руками в собственном кабинете.
Понятно. Еще неизвестно, кто из нас двоих чокнутый. Алябьев — натуральный параноик. И это врач, которому люди доверяют свои жизни. Кошмар!
— Так о чем ты хотела поговорить? — вдруг вспомнил он.
— Кто? Я?
— Да, ты.
— Уже не о чем.
— Не понял, — озадачился Алябьев.
— Я уже выяснила для себя все, что хотела.
— Дура! — он резко встал, громыхнув стулом. — Сумасшедшая!
И, продолжая осыпать меня нецензурной бранью, доктор Алябьев покинул буфет.
Я осталась одна. Да, похоже, в клинике «Вита-С» один неврастеник на другом. В душе очень хотелось надеяться, что не все врачи такие, как здесь. Если я ошибаюсь, тогда предпочту умереть дома, чем обратиться за помощью к кому-то из них.