— Вот ты и будешь меня охранять во время операции. Разве я не прав?
— А доверяешь? — хитро прищурилась я.
— Ха, спрашиваешь. Ты сама подумай. Ты кто? Телохранительница. Стало быть, я вручаю тебе на хранение свое тело. И ты его будешь хранить. Так?
— Так.
— Вот видишь. От одной этой мысли у меня мурашки по всему телу.
— Я так не согласна, — я приняла его шутливую игру. — Буду охранять твое тело, а вот за безопасность мурашек не ручаюсь.
— Ничего, об этом мы как-нибудь потом поговорим. Сейчас давай о деле, — он снова сделался серьезным.
— Давай, — я тоже горела желанием действовать.
— У меня только один вопрос. Как мы их выманим на меня?
— Надо подумать.
На этот раз в размышления углубилась я, меряя шагами гостиную. Жемчужный сел в свое кресло и, попивая кофе, поглядывал на меня и ожидал решения.
— Есть идея! — сказала я минут через пять.
— Садись, рассказывай, — он указал мне рукой на диван.
Я послушно села.
— Слушаю. — Жемчужный весь напрягся, как канат.
Я вкратце посвятила его в суть дела. Весь мой план был основан на взаимоотношениях Решетникова с Венской. В связи с этим Костя задал мне вполне резонный вопрос:
— А медсестра согласится пойти на такой риск?
— Никакой медсестры на самом деле не будет, — сказала я. — Раз ты будешь играть перед убийцами роль Решетникова, почему я не могу выступить в роли Венской?
— Ничего себе, — Жемчужный загорелся еще больше. — Хочешь потягаться со мной актерским мастерством?
— Ты что, против?
— Обеими руками «за», — для убедительности он поднял вверх руки.
— Тогда начнем. Подожди меня здесь, скоро вернусь.
Прежде чем Костя успел что-либо спросить, я вышла на улицу. Пройдя два квартала и обнаружив наконец работающий телефон-автомат, зашла в будку и по памяти набрала служебный номер Людмилы Венской.
— Алло! — раздалось на том конце провода, когда нас соединили.
— Привет, Люда, это я.
Она узнала меня сразу.
— Что случилось, Жень?
— Ничего особенного, — поспешила успокоить ее я. — Просто ты должна сейчас поехать домой.
— Как это должна? Время еще только четыре часа.
— Ты можешь не спорить?
— Могу.
— Тогда делай, что я тебе говорю. Это необходимо для благополучия доктора Решетникова.
— Хорошо, — сразу согласилась она. — Я поеду домой, и что мне там надо делать?
— Ничего.
— Как ничего?
— Обыкновенно, Люда. Просто поезжай домой и жди меня.
— Ты приедешь ко мне? — спросила она.
— Если назовешь мне адрес, конечно.
— Назову. Записывай.
Она продиктовала свой домашний адрес, но я ничего записывать не стала, просто запомнила.
— Спасибо, — поблагодарила ее. — Скоро увидимся.
— Уже выезжаю, — сообщила она, и, повесив трубку, я вышла из будки.