— Продолжайте, вы интересные вещи говорите.
— Еще бы! Но мне далеко до вас, Савва Николаевич. Те идеи, которые выдвигаете вы, можно чуть ли не на «Оскар» номинировать — за лучший сценарий. Вы, я так понимаю, основной версией представляете следующее: Гамлет организовал убийство Пугачева — именно он, Гамлет Бабкенович Маркарян. Никто другой. Да, конечно, ну вот не нашел он другого места и другого способа устранить Пугачева, кроме как в собственном доме и собственном бассейне! Все сделал так, чтобы все, как вот сейчас вы, подумали как раз на него!
— Дело в том, — медленно проговорил Бессонов, — что если встать на его точку зрения, то никто на него и не подумает. Подумайте сами, Женя. У человека несчастье: взорван дом и при взрыве погибли близкий друг и родной отец! Конечно, никто и предположить не посмеет, что сам хозяин все это и провернул. Никто не предположит, даже такое циничное существо, как следователь из прокуратуры. Ну как же? Родной отец погиб, друг тоже погиб, дом пострадал, вах-вах-вах!! Только не все так просто и однозначно. Потому я и не стал дожидаться милиции.
— Более того, вы ее даже вызывать не стали, — ввернула я.
— Да! Они приедут к утру, но к тому времени основная часть работы будет выполнена. Я уверен, что ваша тарасовская милиция и прокуратура будут работать так, как им скажут. А ведь Маркарян имеет хорошие связи у вас наверху, так что ничего особенного ему не предъявят, да еще и посочувствуют. Может, выдадут даже беспроцентный кредит на восстановление утраченного, за счет бюджета выдадут, понятно. Это все легко допустить, — Савва Николаевич потряс в воздухе указательным пальцем. — Но я был при этом! И я не допущу фальсификации следствия! Я могу действовать по своему усмотрению, и мои полномочия подтвердят!
— Ага, — кивнула я, — задним числом.
Он не обратил внимания на мою ремарку.
— Для следствия в деле будут фигурировать жертвы — родной отец и близкий друг, компаньон по бизнесу: Маркарян-старший и Пугачев соответственно. И никто не увидит второй стороны медали, да и никто не захочет ее разглядеть, даже если представится возможность. Никто не знает о долге Маркаряна Пугачеву, о долге, который он не может погасить, и если бы не смерть Сергея Глебовича, то Маркаряну пришлось бы очень непросто. Возможно, для списания части долга пришлось бы отдать часть дела. Кроме того, мне известно, что и этот дом, в котором мы в данный момент находимся, должны были передать Сергею Глебовичу. Таким образом, ситуация определенно меняется: Маркаряну становится наплевать на дом, который все равно не будет ему принадлежать, останься жив Сергей Глебович Пугачев. А друг и компаньон, которым будет считать Пугачева милиция по отношению к Маркаряну, превращается в злобного кредитора, которого легче убить, чем удовлетворить материально. Я, кажется, доступно излагаю свою мысль?