Я не сводила глаз с Крапивина, ноздри его уже раздувались от негодования, он готов был вступиться за себя и своих коллег и даже приготовился что-то сказать, когда я пресекла его рвение:
— Денис Альбертович, вон тот плакат крупным планом снимите, пожалуйста.
Эдуард Петрович фыркнул и поплелся к указанному плакату. Только сейчас я заметила, что этот недотепа фотограф не открыл объектив фотокамеры.
— Одну минуточку, Екатерина Захаровна, я покажу своему коллеге, что именно надо сфотографировать. — Я отошла от оперной дивы, а она пока налила себе бокал воды, чтобы успокоиться.
— Держите себя в руках, Эдуард Петрович, — прошипела я в ухо журналисту и открыла объектив фотоаппарата. — Делайте снимки и даже не пытайтесь вмешиваться в разговор.
— Но она пытается оговорить меня, никаких алкоголичек мы не фотографировали, — оправдывался Крапивин.
— И вот этот заголовок крупным планом, — сказала я громко, чтобы Малявина услышала. — Вы все поняли, Денис Альбертович?
Крапивин нехотя согласился:
— Да.
Поскольку я выступала в роли журналистки, для убедительности мне пришлось задать несколько стандартных вопросов о творческих планах. Постепенно я подобралась к интересующей меня теме: кто он, благодетель, решивший вложить капитал в возрождение Екатерины Малявиной.
— О, это замечательный человек. Но имя его я пока назвать не могу. Он мой большой поклонник, преданный друг и, не исключено, — Малявина кокетливо хихикнула, — будущий муж. Но только это пока тайна. — Екатерина Захаровна наигранно заволновалась из-за того, что сболтнула лишнего.
— Ой, ну как же, — пришла моя очередь жеманничать и кривляться, — неужели вы даже не приоткроете завесу тайны? Ну хоть намекните, кто он, этот добрый волшебник, который вернул вас публике?
Мы препирались еще минуты три. Я пыталась выяснить хоть что-нибудь о благодетеле Малявиной, она продолжала держать оборону, утаивая имя и род деятельности будущего мужа.
— Ну что же, Екатерина Захаровна, вы заинтриговали меня и наших читателей. Надеюсь, когда завеса тайны будет открыта, вы позволите мне еще раз встретиться с вами?
— Ну, разумеется.
— А теперь, если вы не возражаете, мы хотели бы пройтись по вашему дому и сделать несколько снимков в интерьере.
— С удовольствием. — Малявина с радостью согласилась на мое предложение.
Я подошла к Крапивину, который застыл с фотокамерой у афиши.
— Меня чуть не стошнило, пока я вас слушал, — сказал он тихо.
— Сдерживайте свои рефлексы, Эдуард Петрович.
— Вам никогда не стать хорошим журналистом.
— А я и не пытаюсь. Справитесь с возложенными на вас обязанностями?