— Наверное, любила, — выдавила наконец из себя Тимирбулатова. — Только это было очень давно. В дни моей юности. А потом… Потом чувство куда-то испарилось. Осталась только инерция, как говорит Аркадий.
Выходит, Майоров и в самом деле имел над ней огромное влияние, если она даже цитирует его.
— Что он был за человек? — серьезно спросила я, глядя Ольге в глаза.
— Федор?
— Да.
— Как тебе объяснить? Он…
Договорить Тимирбулатова не успела. Трижды прозвенел театральный звонок, и она засуетилась.
— Господи, третий звонок, а я еще не в костюме. Ты извинишь меня?
— Конечно, — улыбнулась я. — У каждого из нас своя работа.
Ольга схватила платье и нырнула за ширму.
— Ты, если хочешь, — предложила она, высовывая голову, — можешь посмотреть спектакль из-за кулис. А не хочешь, жди меня здесь. Впрочем, как знаешь. Главное, не стесняйся.
Тимирбулатова меня еще не знала. Стеснительной девочкой я никогда не была. Так что тут беспокоиться не о чем.
Спустя минуты две Ольга уже появилась в костюме.
— Ну, все. Я пошла. — Она нервно потерла руки. — Сколько уже играю, а каждый раз перед выходом волнуюсь. Представляешь?
— Нет, — честно ответила я.
Она засмеялась.
— Спасибо, что подбодрила.
— Не за что.
— Здесь по динамику будет передаваться все, что происходит на сцене. — Она указала мне на радиопередатчик, висевший на стене. — Если не хочешь смотреть, послушай.
— Обязательно, — заверила ее я.
Уже от самой двери Тимирбулатова обернулась и сказала:
— А Федор, Женя, был очень гнилой человек.
И после этих слов она вышла. В ту же секунду из динамика полилась музыка. А через мгновение на ее фоне я услышала слова:
«Здесь нынче солнце Йорка злую зиму в ликующее лето превратило…»
Это был голос Майорова. Спектакль начался.
Итак, для начала я решила прикинуть, что мне известно на данный момент. Моя непосредственная клиентка — Тимирбулатова Ольга. На нее уже дважды покушались. Первый раз ее пытался сбить на машине неизвестный водитель. К сожалению, по словам Аркадия Майорова, Ольга не заметила не только номер машины, но даже цвет и марку. Стало быть, с первым покушением мне ухватиться не за что. Перейдем ко второму.
Тут у меня созрела одна мысль. Если устроить опрос жильцов дома, возможно, удастся выяснить, кто посторонний до этого заходил в подъезд. Как показывала практика, всегда находится человек, который что-то видел или что-то слышал. По статистике, процентов семьдесят преступлений раскрывается таким образом.
Что еще у меня есть? Труп Ольгиного мужа, в качестве довеска. Человека, имевшего свою фотостудию и однажды утром ушедшего на работу, а вечером найденного зарезанным. Пока люди, с которыми я успела познакомиться, а именно Майоров и Тимирбулатова, были не очень высокого мнения о покойном Ласточкине. В прошлом этого человека также не лишним было бы покопаться.