— Здесь все на высшем уровне, — оценила я.
— Велиханов старается.
— Велиханов, это кто?
— Анатолий Викторович. Наш директор, — пояснила она. — У тебя, думаю, еще будет возможность с ним познакомиться.
— Это он сам все закупил?
— Нет, что ты, — рассмеялась Ольга. — Здесь все приобретено на спонсорские деньги.
Разговаривая со мной, она занималась своими волосами. Старательно забрала их назад, закрутила, а сверху на голову водрузила огромный парик. Перешла к доработке макияжа.
— Что за спектакль сегодня играете? — спросила я для проформы.
— «Ричард III». По Шекспиру. Незабвенному нашему Вильяму.
В литературе я разбиралась и эту пьесу великого драматурга знала.
— И кого ты играешь?
— Леди Стенли.
Роль была далеко не из главных. Если мне не изменяет память, леди Стенли должна была появляться на сцене максимум раза два на протяжении всего спектакля, и то минут по пять, наверное.
— А кто играет Ричарда?
— Аркадий, конечно, — ответила она таким тоном, как будто я спросила, а есть ли вообще Ричард в этой пьесе.
— Понятно.
Она закончила гримироваться и, прежде чем облачиться в костюм соответствующей эпохи, откинулась на спинку крутящегося кресла, развернулась ко мне и с наслаждением закурила сигарету.
— Ты извини меня, Женя, — сказала смущенно. — Я сейчас к роли готовлюсь. Волнуюсь жутко. А тебе, наверное, хочется поговорить о деле?
— Ничего, я подожду, — утешила я Тимирбулатову. — Мы с тобой еще успеем наговориться, когда домой приедем. Ведь так?
— Так. Но если хочешь, на пару вопросов я могу ответить. Скажу тебе сразу. Самое неприятное то, что я боюсь.
— Чего именно?
— Смерти.
— Все боятся смерти, Оля, — философски заметила я.
— Правильно, только не у всех она маячит на горизонте.
— Ты преувеличиваешь, — я решила немного подбодрить ее. — Ничего у тебя не маячит.
— На меня уже дважды покушались.
— Я знаю об этом.
— С тех пор я только и жду нового покушения.
— Не надо.
— А вдруг с третьей попытки им удастся меня ухлопать?
— Не удастся, — категорично отвергла я это предположение.
— Почему?
— Хотя бы потому, что теперь рядом с тобой я.
Она заставила себя улыбнуться. Я видела, с каким трудом далась ей эта улыбка. Несмотря на внешний лоск и свободную манеру общения, Ольга Тимирбулатова была человеком легкоранимым. Я это чувствовала.
— Ты любишь Майорова? — спросила я ее.
— Люблю. Очень. Может быть, в это и нелегко поверить, но я его люблю.
— А своего покойного мужа любила?
Вопрос о муже снова навеял на нее мрачное настроение. Ей, видно, не очень хотелось касаться этой темы. Но что поделаешь? Меня-то как раз интересовала именно она.