— Кем абонирован? — настороженно спросил Турунтаев.
— Мною и доверенным лицом Острецкого. Я уже послал людей прощупать обстановку: от гражданина Шпона можно ожидать любых сюрпризов.
— Вы умеете выбирать место рандеву, Иосиф Соломонович, — одобрительно проговорила я. — Насколько я знаю, клуб «Космик» очень подходит под определение нейтральной территории. Потому как принадлежит третейскому судье криминального мира… вору в законе. Как говорится, не будем называть имен, имя нам всем прекрасно известно. По понятиям работаете, Иосиф Соломонович.
Тот кисло улыбнулся:
— А что прикажете делать, если этот Шпон такой затейник? А в «Космике» он не станет нарушать пакт о ненападении — его не одобрят свои же люди. А вы хорошо информированы, Евгения Максимовна.
— Только одно мне непонятно: для чего мы ездили в этот театр смотреть дефиле? Если только для удовольствия, совместить приятное с полезным, то я вас, мужчин, прекрасно пойму. А если по иной причине…
Блюменталь пожал плечами: судя по выражению его лица, я явно превысила свои полномочия.
— На это я могу ответить вам одной притчей… нет, скорее даже байкой, — отозвался вместо него Турунтаев. — Один поп, то бишь священнослужитель, упорно отказывался признать Иисуса Христа евреем. Когда же ему говорили: «Батюшка, как же так, он сын иудейского бога, его мать абсолютная еврейка… как же он может быть не евреем?» — священник чесал в бороде, а потом с благостным видом поднимал кверху палец, закатывал глаза и торжественно провозглашал: «Сие для меня тайна!»
«Красиво излагает, собака», — подумала я…
* * *
Это было как в кино.
К ночному клубу «Космик», малоприметному заведению со входом в торце старинного здания, с двух сторон одновременно подъехали два мини-кортежа. Один включал в себя «Мерседес-320», «Вольво» и «БМВ» — свита коммунистического короля Турунтаева, а второй состоял из двух канонических джипов: «Гранд Черроки» и почему-то «Нивы». Правда, с удлиненным корпусом.
Это пожаловал господин Острецкий.
Свита его была более чем впечатляющей: около десятка внушительных парней с каменными лицами, в одинаковых черных полупальто — униформу им такую Шпон положил носить, что ли? — и явно вооруженных до зубов.
Впрочем, с самим Острецким в клуб пошли только двое — униформенный амбал и среднего роста лысеющий человек с узким лицом, худым кадыкастым горлом и близко посаженными к переносице глазами.
Охрана частично осталась у входа, частично рассредоточилась по близлежащей территории, а кое-кто и вовсе остался в машинах.
Со стороны Турунтаева в клуб направились тоже трое: естественно, сам Геннадий Иванович, затем я и Блюменталь.