— Михайловская ответит за каждого из них. Я не успокоюсь, пока не отомщу!
— Предоставьте это другим, от греха подальше, — предложила я, — у вас и так полно неприятностей.
Особняком за обложкой тетради лежала фотография смуглой шестилетней девочки. Черные волосы, треугольной формы лицо и выдающиеся на восточный манер скулы — очень симпатичная.
— А вот эта на вас похожа, — указала я на фотографию.
— Правда? — Роза заулыбалась и покраснела от удовольствия. — Все так говорят. Правда чудо настоящее. Бог не дал мне возможности иметь детей, а она выглядит как моя дочь. Мы когда по улице гуляли с ней, так все и говорили.
— Ее тоже удочерили? — спросила я.
— Нет, но собираются, — упавшим голосом ответила Роза. — Хорошая семья, Юльке будет хорошо с ними.
— Вижу, она вам не безразлична, — заметила я, — что же вы сами ее не возьмете?
— У вас нет детей, Евгения Максимовна, поэтому вы не знаете, какая это ответственность, — сказала Бурсова с серьезным лицом.
Я только улыбнулась, не стану же я объяснять, что мои клиенты порой хуже малых детей — сплошные капризы и истерики. И нянчишься, нянчишься с ними, а доброго слова так и не услышишь. Несколько раз я охраняла детей, однажды даже семнадцатилетнего слабоумного паренька гигантских размеров. Вот где была работка адская, а Роза мне тут рассказывает об опыте.
— А я ведь уже не девочка, — продолжала развивать тему Бурсова. — Привыкаешь к определенному образу жизни. Сможем ли мы с Олежкой выдержать? Если честно, я боюсь. Одно дело встречаться с ребенком один раз в день и водить его в парк или кино, а другое дело — жить под одной крышей. Тут возникает масса психологических проблем. — Роза покосилась на сопевшего под одеялом мужа и, понизив голос, проговорила: — Я больше всего опасаюсь реакции мужа. Мужчины в его возрасте очень ранимы.
— Да ладно, — проворчал из-под одеяла Олег Николаевич. — Нечего сваливать с больной головы на здоровую. Сама не хочет, а я виноват. — Оказалось, что Олег Николаевич не спал, а слушал наш разговор.
— Я не хочу?! — сконфуженно начала оправдываться Роза. — Вот увидишь, Олежек, если мы выберемся из этой передряги, то я обязательно Юльку заберу к себе, если ее не успеют переправить за границу, конечно.
— В ближайшее время вашей Михайловской будет не до работы, — заверила я. — Так что не волнуйтесь.
— Это хорошо, — кивнула Роза, — а то я так переживаю за Юлю. Михайловской же наплевать на детей. Считает их чем-то вроде сырья, как нефть…
Посмотрев на фотографию девочки, Роза пустилась в воспоминания. Начала рассказывать, как, умыкнув девочку из детдома, она каталась с ней по всему городу. Другие дети даже завидовали Юльке, говорили, что у нее есть настоящая мама, то есть Роза.