– Ты тоже меня прости, – вздохнул, поднимаясь на ноги, Магерамов.
– Мехман Абдулаевич, позвоните еще раз своим людям, – посоветовала я, – предупредите, что задержитесь ненадолго. Вам же пора?
– Действительно, пусть едет, – кивнул Степанов. – А вот я сейчас хочу переговорить со всеми моими компаньонами. Посмотрим, что они скажут в ответ на мои аргументы. Давайте поторопимся!
Через час мы были в бакинском офисе «Экспресс-Лайфа». Ильясов был на месте, погруженный в изучение каких-то бумаг.
– Мамед, собери всех в своем кабинете, – приказал Дмитрий Анатольевич. – Есть серьезный разговор.
Через пятнадцать минут вся компания была в сборе. Все наверняка прекрасно понимали, что разговор, который им обещал Степанов, окажется крайне неприятным. С угрюмым видом сидя на стуле и сложив руки на коленях, Чумаков разглядывал мои бедра. Испуганно шарили по сторонам подслеповатые глазки Алика Алиевича. Лицо Ильясова приобрело отрешенно-философское выражение, словно у Будды, смиренно сносящего страдания, которыми неизбежно полнится фальшивый мир объективной реальности. Берцман улыбался. Возможно, он надеялся, что улыбка смягчит гнев Дмитрия Анатольевича.
– Открылись некоторые факты, заставляющие меня считать, что моя жена, Елена, была в момент смерти вместе со всеми вами на даче. Никто не хочет об этом ничего рассказать?
Компаньоны Дмитрия Анатольевича молчали.
– Мы думали, она у Севиль, – наконец сказал Мамед Расулович. – С чего вы решили, что она была у нас на даче?
– Какая разница? – устало вздохнул Степанов. – Вам задан вопрос. Отвечайте.
– Мы не видели в тот вечер вашей жены, – ответил за всех Чумаков. – Мы думали, что она у своей подруги.
– Ладно. Тогда пусть каждый расскажет, чем конкретно – и с кем – занимался в тот вечер.
– Купались мы, – начал загибать пальцы Мамед Расулович, – вино пили, да – еще ключ, помню, упал в щель между досками веранды, а мы все вместе его оттуда выковыривали. Забавное, наверное, со стороны было зрелище.
– А вот об этом – поподробнее.
Эрик Иосифович удивленно вскинул брови.
– Приходим мы втроем к дачке, – сказал Ильясов. – Ну, я, Иван и Эрик. А там эти двое. – Мамед Расулович указал на Магерамова и Кулиева. – В плавках были, с соседями нашими, Сыркиными, ключ из щели достать пытаются. А он еще забился так плотно, с места не сдвинешь. Сыркины издевательским смехом заливаются. Мы доски пилить начали. Вытащили ключ. И смех, и грех!
– Когда это было?
– Что когда было? Часам к восьми вечера мы подошли, а эти двое еще раньше начали там корячиться.