Вугар улыбался.
Дмитрий Юрьевич сжал голову змеи с боков, так что мы смогли разглядеть ее угрожающего вида пасть, откуда капала слюна.
– Видите ядовитые зубы? – спросил у нас Тюлин.
– Яд, Дима! – напомнила Алина Юрьевна. – Не стоит терять яд!
Дмитрий Юрьевич осторожно опустил гюрзу в мешок, и Вугар тут же его завязал.
– А через мешок не укусит? – поинтересовалась я.
Вугар покачал головой.
– Он достаточно плотный. К тому же в темноте они обычно успокаиваются.
Поимка гюрзы была благополучно завершена, и мы двинулись дальше. Через некоторое время Вугар сказал:
– Я вижу эфу!
– Где? – Мы с Дмитрием Анатольевичем принялись озираться по сторонам.
– Она моя, – заявил Вугар.
Дмитрий Юрьевич кивнул. Тут я тоже заметила небольшую змейку, волнообразными движениями передвигающуюся по песку и оставляющую за собой едва заметный след. Вугар, как это до него делал Тюлин, начал подкрадываться к эфе.
– А вот эта змея, пожалуй, самая ядовитая из всех, что можно здесь встретить, – тихо произнес Дмитрий Юрьевич.
Сцена поимки змеи почти полностью соответствовала предыдущей. Вугар, посмеиваясь, вернулся к нам с эфой в руках.
– Хитрая оказалась, Дмитрий Юрьевич! Никак не мог зацепить!
– Да, я видел. Потрудиться тебе пришлось.
Я, как уже упоминала, не обнаружила особых отличий в процессе укрощения первой и второй змеи, но посчитала, что раз уж опытные герпетологи говорят что-то, значит, так оно и есть.
– Дайте-ка я на нее погляжу, – попросил Степанов и склонился над рукой Вугара.
– Только яд не теряйте! – снова напомнила Синяковская.
– А что за лекарства из этого яда делают? – осведомилась я.
– Мази всякие, ингаляции. Против ревматизма, невралгии. Может, слышали названия таких препаратов – випраксин, випратокс?..
Где-то я это уже точно слышала! Я попыталась вспомнить где, и тут произошло ЧП. Дмитрий Анатольевич вдруг поскользнулся и начал падать на Вугара. Вугар лишь на секунду ослабил зажим руки, в которой держал змею, но этого было достаточно. Эфа совершила бросок, и Степанов закричал. Краем глаза я видела, как стремительно уползает прочь эфа. Дмитрий Анатольевич затряс рукой. На запястье его краснели две едва различимые точки. От них словно повеяло злым роком. И я узнала их! На запястьях жены Дмитрия Анатольевича в морге я созерцала точно такие же! Тут же я вспомнила, где слышала это название – «випраксин». Офелия-ханум упоминала его, когда говорила о результатах анализа крови Елены Руслановны! Я поняла, что у убийц жены Дмитрия Анатольевича действительно могло не быть под рукой ни шприца, ни ампул. Скорее всего, метод убийства они изобрели спонтанно. А вот совершить его мог только один человек – Чумаков Иван Васильевич! Все это пронеслось в моем мозгу ошеломляющим вихрем и повергло в шок, какой может произвести провод под многовольтовым напряжением. Вспыхнул свет горького озарения… А в это время среди нас началась настоящая паника.