– Добрый вечер, – чинно, но довольно громко, иначе эти двое просто не услышали бы меня, поздоровалась я. И в очередной раз еле удержалась от того, чтобы не рассмеяться.
Реакция оказалась самой неожиданной. Тот, что махал кувалдой (верно, это и был хозяин дома Антон Кузьмич), сначала заревел что-то непотребное. Затем он, не выпуская рукоятки инструмента и используя кувалду для удержания равновесия, швырнул в меня какой-то железякой. Обоснование таких действий было получено почти тотчас же.
– Эка… приперлась! Опя-ать! Я же сказал, чтобы ваша шатия-братия тута… тово… не околачивалась! Журналюки… клю… глю… Нашлись мне… попо-жопо… браццы!
– Папаг\'ацци, – подсказал второй, длинный. Он сильно картавил. Это, разумеется, и был Алексей Фомич, дядя гражданина Костюмчика. Он был пьян, кажется, несколько меньше своего собутыльника, потому встретил меня без экспрессии.
– А ты мне не указывай, я – кан…дидат словесности! – рявкнул на него низенький.
Это замечание подсказало мне, что я не ошиблась адресом. Надо полагать, что с тех самых пор, как в дом Алексея Фомича проникли люди Кешолавы и устроили там засаду, – с тех самых пор хозяин и не посещал свое жилище, пробавляясь пьянством у «кандидата словесности». Да, кстати, ведь именно эта замечательная парочка обнаружила документы покойного Вадима Косинова, да и то, что осталось от самого Вадима и его машины, собственно, тоже. Неудивительно, что Антон Кузьмич принял меня за журналистку. Верно, их тут много в последнее время крутилось, акул пера и микрофона, жаждущих взять интервью у тех, кто нашел следы ужасающего преступления.
Я произнесла:
– Я от Максима. Вы, надо полагать, Антон Кузьмич. А вы – Алексей Фомич, не так ли?
– Сов-вершенно верно, – сподобился на ответ заикающийся кандидат словесности. – А что, они уезжать собрались?
– Кто? – не поняла я.
– Н-ну… Максим с его этим, как его…
– Никифог\'ом, – подсказал Алексей Фомич, страшно картавя. – Его дг\'ужком.
– А, да. Они уехали, – сказала я, подумав про себя, что у этой парочки, видимо, сильные провалы в памяти, если они только сейчас сподобились предположить возможность отъезда Максима Максимыча и Микиши. – Я, так сказать, вместо них. Старая лесопилка – это далеко отсюда?
– Эва… ну, с полкилометг\'а будет, – отозвался Алексей Фомич. – А ты все пг\'ямо иди, не ошибешься. Только чего ж тебе делать на лесопилке? Там ходят всякие уг\'оды. Кг\'етины, в общем, типа моего племянничка.
– Он т-тебе не племянничек, – возразил Антон Кузьмич. – Он т-тебе с-седьмая вода на к-киселе… Вы его не слушайте, д-дамочка. Меня слушайте. Я – канди-дат сло… сло…весности.