– Это прекрасно, – сказала я. – Ну хорошо, мужчины. Я к вам еще зайду. Готовьте бал, зажгите свечи!
И я вышла со двора, а вслед мне снова заухали раскатистые звуки ударов по металлу: Антон Кузьмич, сделав маленькую передышку, снова принялся молотить по килю многострадальной лодки…
Как оказалось двадцать минут спустя, название свое старая лесопилка оправдывала лишь наполовину. То, что обнаруженный мною на берегу болотца квадрат территории размером примерно двести на двести метров, обнесенный уваливающимся деревянным забором, был именно старым, а заодно и страшным, бесспорно. Брошено все это было, вероятно, еще лет двадцать – двадцать пять назад. С тех пор и простояло в бездействии. Но вот второй компонент названия – «лесопилка» – как-то не прослеживался. Забор завалился на двух третях своей протяженности. По всей площади обширно разрастались кустарник и молодые деревца, превратившие когда-то индустриальную территорию в своеобразный микст даров природы и рукотворного хлама от человека. Производственные мощности «старой лесопилки» когда-то располагались в десяти или пятнадцати железных сооружениях, идущих одно за другим рядками и проржавевших до такой степени, что кое-где в стенах виднелись сквозные дыры. А ведь железо было толстым, более чем семимиллиметровым!
В чем были абсолютно правы Микиша и Максим Максимыч, так это в том, что машину, загнанную сюда, будет очень тяжело найти, если кому-то и взбредет в голову ее здесь искать. Мне бы, например, если бы не точная наводка, не взбрело. Тут было где спрятаться и спрятать. Сложно описать словами жуткий хаос ржавого металла, потрескавшегося бетона, разлапистых деревьев, рассыхающихся деревянных и изогнутых железных конструкций! Если бы все это можно было перевести в музыку, то получилась бы ужасная какофония, от звуков которой содрогнулся бы и рухнул мир. Закоулков, куда Микиша и Максим Максимыч могли загнать «Рено», здесь было великое множество, причем загнать его они могли с любой стороны, посколько забор не препятствовал проникновению на сию территорию почти по всему периметру.
– М-да, – пробормотала я, – в этой жути увязла бы, наверное, танковая армия Гудериана. А ведь когда все здесь функционировало, возможно, неплохая была лесопилочка. Вот что-что, а захламить в матушке-России всегда умели с блеском и шиком. Что угодно, в любых количествах…
То, что «Рено» здесь, для меня было, к моей вящей радости, бесспорно. Ведь сведения я получила от Максима Максимыча и Микиши – то есть у первоистока. Они единственные знали о местонахождении машины, и предпринимать поиски на территории этой, с позволения сказать, лесопилки мог только тот, кто доподлинно знал, что она – здесь. Иначе не стоило и браться за почти безнадежное это дело.