Нашим новым пристанищем стал санаторий «Желтая осень». Место это разительно отличалось от «Золотой бухты», и Зинка не замедлила высказать вслух свое разочарование:
– Мерзость какая, тут пахнет крысами!
– А ты не нюхай.
– Неужели нельзя было просто переехать в другой номер?
– Нельзя.
Мы разместились в двухместном номере, на этот раз наши кровати разделяла тумбочка с покосившейся дверцей. Кровати безобразно скрипели, окна номера выходили на задний двор, ванна пугала ярко-желтым, въевшимся в эмаль пятном.
– Понятно, почему это место называется «Желтая осень», – поморщившись, сказала Зинка. – Тут тоскливо, как осенью, и все такое же желтое.
– Скоро мы и отсюда съедем. – Я думала, что обрадовала подругу, но она неожиданно запротестовала:
– Нет уж, не надо, я не собираюсь скакать с места на место! Останемся здесь.
До встречи с незнакомцем в торговом центре оставалось больше трех часов. Я планировала пройтись по территории «Желтой осени» и осмотреться, но звонок Порошина изменил мои планы. После того как я так невежливо простилась с ним, он решил реабилитироваться.
– Я узнал кое-что о ребятах, напавших на тебя на улице Казакова, тебя это еще интересует?
– Разумеется, – сдержанно ответила я.
– Тогда буду ждать тебя на нашем месте. И не забудь привести себя в порядок.
– Что ты сказал? – возмутилась я.
– Сделай так, чтобы я тебя не узнал.
Я поспешила на встречу с Порошиным. Но прежде мне пришлось заехать домой и немного изменить свою внешность. Ходить все время в темных очках не только неудобно, но и подозрительно, а мне в моем положении меньше всего надо привлекать к себе внимание. К тому же Володя наверняка спустит на меня собак, если увидит, что я не поработала над собой. Зеленые линзы помогли мне изменить цвет глаз, ярко-рыжий парик прикрыл мои каштановые волосы. Тональным кремом и красным карандашом я немного изменила форму губ, они стали заметно тоньше. Теперь я могла смело передвигаться по городу: вряд ли кто-то узнает во мне страшную женщину с фоторобота.
Володя уже ждал меня, когда я вошла в кафе. Я намеренно прошла мимо него и села через два столика. Ухмылка на лице Порошина говорила сама за себя.
– Девушка, присядьте, пожалуйста, сюда, – он указал на стул рядом с собой.
Я послушно подошла и села за стол.
– Тебя выдает походка, – сообщил мне Володя, улыбаясь.
– Это комплимент или упрек?
– Понимай как хочешь.
Словесная разминка закончилась, и мы перешли к делу. Прежде всего Порошин подтвердил уже имевшуюся у меня информацию о том, что двое нападавших на улице Казакова были гастролерами из Москвы. Документы у ребят были безобидные, их сначала даже как потерпевших рассматривали, но потом на всякий случай взяли отпечатки пальцев. «Пальчики» многое рассказали о своих обладателях.