— Они не прогорают? Как вообще идут у них дела?
— Да никак. И не прогорают, и не богатеют. Держатся на плаву. Абсолютно ничего заслуживающего внимания в твоем «Караване» нет. Зачем он тебе?
— Если не ошибаюсь, он-таки решил заработать это внимание, вляпавшись в крупную авантюру. А о Кольцове что-нибудь известно?
— Тебе нужен какой-нибудь компромат?
— Не обязательно. Хоть что-нибудь: сколько ему лет, откуда у него деньги на фирму, почему они не могут похвастаться репутацией?
— Лет тридцать. Сидел. Ничего особенного, драка какая-то в мелком возрасте. Почему неважная репутация? Ну, ходят по Тарасову слухи, что торговля у них идет неважно и они не прочь подработать любым другим способом.
— Например?
— Ну, дорогая, это уже не моя, а твоя епархия. Что знал, я тебе выложил, в остальном — разбирайся сама. Тебя еще что-то интересует?
— Да нет, спасибо тебе, — я полезла в сумочку за деньгами, мысленно посочувствовав Наталье Семеновне. Но что поделаешь: накладные расходы — дело неизбежное. Протянула гонорар — пятьдесят долларов. — Все правильно, не изменились расценки?
— Ну что вы! Постоянным-то клиентам! Заходите еще, всегда рады, — Гришка уже подталкивал меня к выходу, — а теперь давай, сматывайся. Золотое правило — клиенты не должны сталкиваться. А то вдруг сейчас придет Кольцов Геннадий Владимирович из «Каравана» за сведениями о частном детективе Танечке Ивановой? Ладно, шутка. Удачного тебе расследования, звони!
И дверь за мной захлопнулась. Да уж, избытком вежливости Гришенька не страдает. Зато работать умеет, и положиться на него всегда можно — не подведет. Под аккомпанемент этих ленивых мыслей я села в машину и поняла, что сейчас хочу одного — лечь спать. Завалиться бы сейчас на свою вторую, подпольную, квартиру и дрыхнуть без задних ног. Ну, этот план мы осуществим, но чуточку позже. А сейчас — волю в кулак — надо сделать последнее, что я наметила на сегодняшний вечер: связаться с Натальей Семеновной и узнать, как идут дела. А, кстати, о способе связи мы с ней и не договорились. Не могу же я позвонить ей в офис: и подслушать могут — та же Марина; и телефон у нее, вполне возможно, на прослушивании. Остается единственное средство — через Виталия Короткова. Что поделаешь, другого выхода у меня нет.
Я подъехала к подъезду Виталия и с облегчением увидела свет у него в квартире: слава богу, дома. Уже у дверей квартиры, нажимая на кнопку звонка, я лениво подумала, что совсем не позаботилась о мерах безопасности: а вдруг у него в квартире бандиты, или он сам как-то связан с нашим делом? Я сейчас от усталости в таком состоянии, что меня можно брать голыми руками. Чем же вооружиться на всякий случай? Я порылась в своей многострадальной сумке и нашла там вполне подходящую вещь — дезодорант. Если им прыснуть в лицо нежелательному собеседнику, то он выключится из окружающего мира минуты на две. А мне больше и не понадобится. Тут плавный ход моих размышлений был прерван звуком отпирающегося замка. Я, видимо, еще не вполне включилась в ситуацию, потому что думала о самообороне и мерах безопасности, и задала самый закономерный, но и самый идиотский в моем положении вопрос: