Вот так и случилось: вместо того чтобы думать о том, как мне зацепить Вахрушева, я размышляла сейчас о том, кто являлся автором идиотских рисунков на моем автомобиле. Я вдруг поняла, что вела себя очень предсказуемо. Вероятно, от июльского пекла и городской духоты мои мозги стали плавиться, и я начала делать глупости. Я повела себя как обыкновенная, напуганная девчонка, а не как лучший в городе частный детектив.
И тогда я решила устроить для горе-художника небольшую проверку — не стала возвращаться на ту квартиру, где встречалась с Лидией Петровной и адрес которой знала Ольга Терентьева. Я подумала, что мне лучше сегодня переночевать на своей второй — конспиративной, как я ее называю, — квартире. А вот если наутро я снова обнаружу на «девятке» устрашающие знаки, то уж тогда серьезно займусь этой проблемой. А пока надо было переключаться на Вахрушева.
Правда, на всякий случай я позвонила со своего сотового в квартиру Терентьевых. Услышала голос Владимира и таким образом убедилась, что он не колесит по городу вслед за мной. Я не стала с ним разговаривать и сразу же отключилась.
Не переставая поглядывать в зеркало заднего вида, я в конце концов подъехала к дому, в котором находилась моя конспиративная квартира, припарковала «девятку» так, чтобы ее было видно из окна, хотя прекрасно понимала, что не буду караулить машину всю ночь.
Однако рисунки черепа и мишени не давали мне покоя. Я огромным усилием воли заставила себя отрешиться от мыслей об угрозах и стала строить планы на завтрашний день. Я сразу отказалась от затеи явиться под любым предлогом в офис и поговорить с Вахрушевым, пусть даже на отвлеченную, не касающуюся его прежней семьи тему. Предупрежденная Ольгой, я поняла, что не стоит лезть напролом, а необходимо использовать другую тактику. Я решила, что для начала надо последить за Николаем Константиновичем, выяснить круг его интересов и знакомств.
Я задавала себе вопрос, почему на мебельной фабрике столь строгая пропускная система. Мне доводилось бывать на многих предприятиях Тарасова, где обычно пройти в офис и поговорить с руководством не составляло никакого труда. Почему же фирма «Нинель» так не любила посетителей? Я вполне бы поняла, если бы серьезная охрана была, например, на кондитерской или табачной фабрике, но ведь диваны и кресла — это вам не конфеты или сигареты, их в карман не положишь и просто так не вынесешь. «Значит, Вахрушев боится именно того, что к нему заявится какой-то нежданный и неприятный для него гость», — сделала вывод я.
Звонок на сотовый прервал мои размышления. Номер звонившего не определялся, поэтому я не спешила отвечать, предположив, что кто-то ждал меня около другой квартиры, а не дождавшись, стал разыскивать по сотовому.