— Может, хватит делать из меня идиота? Ты думала, я тебе поверил?
— Нет, это ты думаешь, что я тебе поверила, — ответила я и попыталась высвободиться, но не тут-то было! Мы относились к разным весовым категориям, и без применения хитроумного трюка мне было не обойтись.
— Даже не пытайся, — заявил Буренков, словно прочитал мои мысли. — Лучше во всем признайся!
— В чем? — спросила я, на самом деле не понимая, что он имеет в виду.
— Ты с ними заодно! С теми двумя, которые меня связали и усыпили. А стало быть, и с директором мебельной фабрики. А может, и с Федором Григорьевичем и даже с Сашкой…
— С каким еще Сашкой? — спросила я, снова пытаясь высвободиться.
— С моим одноклассником, риелтором из фирмы «Терем». Ты решила мне отомстить, поэтому заманила в Тарасов…
— Да ты с ума сошел! — воскликнула я, высвободив тем временем правую руку.
Буренков даже и не предполагал, что мне этого достаточно, чтобы ударить его по определенной точке на шее и мгновенно отключить его сознание. Пока Витька пребывал во временном беспамятстве, я обдумывала план дальнейших действий. По своей глупости и добросердечию к бывшему бойфренду я взяла его проблемы на себя. Возможно, для меня было бы лучше, если бы он лежал связанный у себя в квартире и не мешался бы у меня под ногами. Сначала я решила туда Буренкова и отправить, но потом передумала и захотела связать его здесь, чтобы не тратить времени на пустые разговоры.
«Хорошо, а что я буду делать потом? Снова придется перестраиваться и придумывать что-нибудь новенькое. Я ведь хотела, чтобы он позвонил в Москву своему хозяину,» — размышляла я, — и рассказал Федору Григорьевичу свою версию случившегося с ним. Точнее, это должна была быть придуманная мною вчера легенда. Таким образом, Витька бы оправдался перед хозяином. Правда, между Вахрушевым и Михайловым возник бы конфликт. Вот тут уже на арену вышла бы я и предложила бы Николаю Константиновичу уладить неприятности, выставив свои требования. А что теперь? Буренков мне не верит, а значит, может отказаться звонить. Впрочем, я ему тоже не верю. Не лучше ли нам наконец объясниться? Мой вчерашний план слишком хорош, и менять его сейчас мне не хочется, да и нет времени.
Витька стал приходить в себя, и первое, что он сказал, было следующее:
— Я узнал твоего дружка на фотографии, — Буренков повернул голову в сторону приоткрытого ящика с моим архивом и продолжил: — Тот, кто всадил мне позавчера укол, был послан тобой. Ты хранишь его фотку и даже не потрудилась получше спрятать перед тем, как привезти меня сюда. Говори прямо, что ты от меня хочешь!