Он смотрел на диван, на двигающихся людей до тех пор, пока не испытал той степени возбуждения, после которой наступает извержение.
Мокрый с головы до ног, от пота и всего остального, что так долго находилось в нем и мучительно искало выхода, он осторожно вышел из квартиры, едва прикрыв за собой дверь. Поднялся на чердак и долго стоял возле открытого окна, разглядывая развевающуюся на старой раме паутину и испытывая желание раз и навсегда покончить с зависимостью от Вэм.
Он и любил эту женщину, и боялся, и ненавидел ее…
Он стал пропускать занятия. Он следил за Вэм, незаметно провожал ее на работу, встречал ее. Он смотрел, как она идет, покачивая бедрами, представляя ее себе без юбки. Однажды ему повезло. Поднялся ветер, и он увидел, как юбка Вэм взлетела вверх, его взгляду открылись чудесные прозрачные чулки с темным кружевом наверху, с тонкими подвязками. Он мог бы часами любоваться ее длинной красивой шеей, руками, затылком, всем-всем, чем обладала эта необыкновенная женщина.
А потом он заболел. В нем оборвалась какая-то внутренняя, невидимая нить. Иногда он не слышал собственного голоса. Он перестал ходить в школу. И вот тогда у него появилась возможность часто видеть Вэм. Только она постоянно делала вид, что не узнает его.
Ему делали уколы, лечили. Говорили, что он идет на поправку.
И тогда это случилось впервые. В душе. Большая, очень большая комната, выложенная холодным черно-белым кафелем.
Вэм бросила на пол халат и легла на спину. И он понял, что она хочет, чтобы он сделал с ней то, что вытворял тот, волосатый мужчина.
Так было почти каждый день. Он чувствовал, что силы возвращаются к нему.
А потом Вэм уехала. Все спрашивали: где Вэм? А она уехала в Москву, на какие-то курсы.
Когда она приехала, все изменилось. Им пришлось расстаться. Больше того, она поменяла квартиру.
Мальчик, который за это время повзрослел, вернулся домой.
— Ты должен чем-то заняться, — сказала ему мама.
Глава 19 Коктейль из ароматов
Все то время, что я сидела за столом, мне не давал покоя взгляд Сергея.
— Послушайте, а что вы делаете у Храмова? — спросила я его. Он зацепил вилкой розоватое кольцо лука и отправил в рот.
— Прислуживаю ему, — невозмутимо ответил он.
— Разве вы не работаете?
— Именно работаю. Мне так удобно. Он хорошо платит, кормит, да и работа эта — непыльная. Готовить я умею и люблю. Подать-принести-отнести — все то, что многие считают для себя унизительным, для меня — нормально. Есть люди, которые родились для того, чтобы приказывать, а есть такие — которым нужно приказывать. Они несамостоятельны, несамодостаточны. Вот это все — про меня.