У него было лицо, смахивающее на морду бассет-хаунда, проглотившего по просьбе хозяина нафталин.
— Вы что, улыбку оставили дома? — попробовала пошутить я. Безрезультатно. Сережа был настолько неэмоциональным типом, что я не удивилась бы, если бы он достал пистолет и приставил его к моему многострадальному виску. Вот в Люде я была почему-то уверена. Может, в ней и таилось немного дурости, но она вся, как человек, была прозрачная. Ее поведение можно было предугадать. А от Сережи можно было ожидать чего угодно.
Когда я вошла в прихожую, я сразу же заметила желтый — еще бы не заметить такой цвет! — пиджак. Как он, должно быть, не подходил по стилю к этому совершенно аморфному, бесцветному существу. Но сейчас он очень подходил мне. Пиджак весьма удачно висел, и, моментально оценив это, я, сославшись на то, что мне необходимо вымыть руки — я же с улицы! — пошла в ванную, оставив дверь приоткрытой ровно настолько, чтобы скрыть от взгляда сидящих за столом ту часть прихожей, где находилась вешалка.
Быстро проверив карманы желтого воплощения безвкусицы, я отыскала наконец то, что искала. Пропуск. С фотографией. «Белоцерковский Сергей Владимирович».
Потом вымыла руки.
Парень, которого оставила Катя! Неужели это он?
Затем все это повторилось через два дня.
Теперь он думал только о Вэм. Но она вдруг познакомилась с другим мужчиной. Его звали Ефим. Он был старше ее и очень высокий.
Так же, как в прошлый раз, она попросила мальчика предоставить им на пару часов квартиру.
Мальчик сделал вид, что ушел. Он вышел в прихожую, хлопнул входной дверью и затаился, спрятавшись среди висевшей на вешалке одежды.
Сначала они разговаривали. Затем он услышал ее смех.
И осмелился выйти из своего укрытия. Подошел к двери, ведущей в комнату. Сквозь щель было видно все. И худого, волосатого, похожего на обезьяну, мужчину. И Вэм, которую это животное терзало.
Мальчик не мог понять, что происходит. Почему она стонет. Пока волосатый не оторвался от нее. Тяжело дыша, волосатый, очевидно, решил сделать перерыв и сел на кресло, широко расставив ноги. Закурил. Мужчина был устроен почти так же, как мальчик. Только Вэм вела себя с ним иначе.
Он увидел ее совершенно обнаженную. Она лежала на спине, и теперь мальчик мог разглядеть все то, что она скрывала от него под халатом. Ему было и страшно, и хорошо.
Потом, когда мужчина как-то особенно грубо схватил Вэм за бедра и придвинул к самому краю дивана, мальчик почувствовал, как и тогда в ванной, сильное волнение. Он закрыл глаза. Тело его дрожало.