Она поехала к знакомому, который помог ей найти его адрес.
Но, сколько она ни стучала, ни звонила, дверь никто не открывал.
На шум вышла соседка и сказала, где он работает.
Она отправилась туда.
— Он куда-то поехал. Может, в больницу, или в филармонию, или в «Спартак», или в ресторан, — ответила ей какая-то женщина. — Если хотите, подождите его здесь. Посидите вон там. Я дам вам почитать программу на следующую неделю.
Она сидела в полутемном помещении на каких-то ящиках и читала. Буквы перескакивали со строчки на строчку.
Поймет ли он ее? В состоянии ли он вообще что-либо понимать?
Тяжелый сладковато-пряный дух дурманил ее. Она волновалась. Заготовила убедительные, на ее взгляд, доводы. Продумала все до мельчайших подробностей, стараясь подойти к этому как профессионал.
И вдруг почувствовала себя совсем слабой и беспомощной.
Что она натворила!
Когда нервы были уже на пределе, она вдруг услышала шаги.
Он вошел, увидел ее и словно поник, даже плечи его опустились.
— Вэм, ты пришла? Ко мне? Сама?
Она внимательно всматривалась в его лицо, глаза. Вполне осмысленный взгляд, спокойное лицо. И глаза блестят, как ей показалось, от радости.
— Мне надо с тобой поговорить, — сказала она, поднимаясь с ящика и чувствуя, что ноги уже не держат ее. — Это очень важно.
— Ну поговори со мной, поговори. — Он заставил ее вновь опуститься на ящик, сел рядом на пол и положил ей голову на колени. У него были русые густые волосы. Неужели их скоро обреют? Ей стало страшно.
— Послушай, я виновата перед тобой. Сейчас ты взрослый мужчина, ты можешь понять меня. Мне было хорошо с тобой. Ты мне очень нравился…
— А сейчас? Посмотри, я стал еще больше. Я уже здоров. Ты любила меня? — Он взял ее руку и поцеловал. Такой неожиданный жест.
— Да, любила, наверно. Но все уже прошло. Мы с тобой изменились. У меня семья. Мы с тобой не можем встречаться. И тебе надо сделать операцию…
— Операцию? Какую? Ты хочешь посмотреть, что у меня в голове?
— Нет! — воскликнула она в испуге, боясь, что он подумает о трепанации черепа или о чем-нибудь в этом роде. — Речь идет о том, что ты не можешь любить женщину. Или операцию, или принимать гормональные препараты, чтобы не испытывать влечения к женщине. Ты устроен не так, как остальные мужчины. Ты как великан, который в своих объятиях может задушить женщину. Ведь это ты убил их?
Она закрыла глаза, боясь услышать правду.
— Я, — сказал он и вновь поцеловал ее руку. — Я представлял себе, что это ты. Все было так похоже. Но когда они начинали кричать, я вспоминал то, как ты сбежала от меня там, в гостинице, и меня охватывала такая злость, что я убивал их, чтобы только не слышать эти вопли. Они замолкали очень быстро.