Я поднялась на этаж. Квартира налево. Позвонила.
— Вы бывший муж Масловой? — спросила я у мужчины, который открыл мне дверь. Худой, в очках. Из квартиры шел кисловатый запах немытой посуды и прокуренных стен.
— Ну я. Чем могу быть полезен? Если вы к Вале, то она здесь не живет уже сто лет.
— Ну, положим не сто, а всего лишь десять.
Он впустил меня в квартиру.
Стараясь не дотрагиваться ни до чего в этой грязной холостяцкой берлоге, я прошла за ним в комнату. Синие спортивные штаны пузырились на его отвислом заду. Пренеприятный тип. Безработный, наверное.
— Хотите пива? — спросил он.
Я, содрогаясь от отвращения, отказалась.
— Вы кто?
— Никто. Просто ищу одного знакомого. Ее пациента, кажется. Не знаю точно. Но это связано с событиями десятилетней давности…
Он хмыкнул. Похоже, он давно ждал случая, чтобы выплеснуть на голову бывшей супруги ушат грязи.
— Да она же законченная шлюха. У нее этих знакомых, то есть мужиков, как собак нерезаных. Она встречалась с ними прямо у меня под носом. Бешеная баба. Но я ее любил…
И только тогда я поняла, что он пьян.
— Был у нее один хмырь, так она с ним встречалась прямо у соседей. Совсем обнаглела. Соседи на работе, а ихний сынок за мороженое или шоколадку гулять на это время уходил. Но она и с сынком тем тоже такими вещами в ванной занималась…
— Прямо здесь, у вас дома?
— Да. Вон в той самой ванной. Я как-то пошел руки помыть, сетку на балконной двери — как сейчас помню — ставил. Перепачкался весь. Она-то думала, что я на балконе и ничего не услышу. А я дернул ручку. Заперто. Ну я в щель все и подсмотрел.
— И вы разошлись?
— Не сразу. Говорю же, любил я ее. Красивая.
— А сейчас эта семья здесь живет?
— Нет. Уехали куда-то.
Я нашла в соседнем доме жэк и попросила у них справку, кто жил в квартире напротив Масловой десять лет назад.
— Да я и так вам скажу. Они и сейчас там прописаны, просто уехали на заработки. Скворцовы.
— Сын тоже уехал с ними?
— Нет. Он, кажется, к какой-то родственнице переехал.
Я вышла из жэка. Неужели я на верном пути? Неужели я знаю теперь фамилию Кафельщика?
Оставалось только одно: найти его.
После бессонной ночи она поняла, что больше не может бездействовать. Что если его не остановить, то последует новое преступление.
«Бедный мальчик, — думала она, собираясь перед зеркалом и с дрожью во всем теле вспоминая его. — Может быть, он все это время жил без женщины. Какая женщина сможет лечь с ним? Ему надо помочь. В крайнем случае сделать операцию, чтобы он наконец успокоился»…
Его расстреляют, если найдут. И виновата в этом будет только она.