Никаких подозрительных машин поблизости не наблюдалось, и я направилась в сторону частного сектора, убогие домишки которого непонятным образом затесались среди новостроек, заполонивших центр города.
Войдя в один из дворов, я осмотрелась, насколько это позволяла непроглядная тьма двора, и негромко позвала:
— Оля!
Веретенева не отозвалась, и я направилась в следующий двор. Обследовав таким образом еще три двора, в четвертом я наконец отыскала Ольгу.
Она сидела на кладке каких-то то ли поленьев, то ли отсыревших и прогнивших бревен, скорчившись и трясясь, как осиновый лист.
— Таня! — Веретенева бросилась ко мне, как к героине-спасительнице. — Наконец-то!
Она повисла на мне, обхватив руками шею, и я даже попятилась от столь неожиданного проявления бурной радости.
— С вами все в порядке? — спросила я, слегка отстраняя Ольгу от себя.
— Нет, — испуганно заговорила она. — Нет, со мной не все в порядке. Меня снова пытались похитить. Вы не видели там на улице темную иномарку?
— Нет… — неуверенно заговорила я. — Вроде бы не видела. Пойдемте.
— Куда? — Ольга остановилась как вкопанная, уставившись на меня.
— Домой, — я не стала уточнять конкретно, к кому домой, но уже заранее поняла, что сегодня ночевать одной мне не придется.
— Я не поеду домой! Они наверняка знают, где я живу, и приедут туда… — Веретенева попятилась назад и едва не упала, споткнувшись о бревна.
— Мы поедем ко мне домой. Не бойтесь, Оля, — ласково проговорила я, протягивая Веретеневой руку. — Рядом со мной вам нечего бояться… Они ведь не станут похищать нас вместе? — улыбнулась я, попробовав пошутить.
Шутка возымела действие, и Ольга тоже слегка скривила губы, что, вероятно, должно было означать улыбку.
— К вам? — недоверчиво переспросила она.
— Ну конечно. Ведь не брошу же я вас здесь одну? Не для того, наверное, вы мне позвонили, и я примчалась на ваш зов.
Я решительно взяла Ольгу под руку и повела к выходу из двора. В этот самый момент над нашими головами пролетел какой-то небольшой предмет, смутно напоминающий крышку от кастрюли — в темноте как следует было не разобрать — и с металлическим стуком упал на землю. Вслед за этим от одного из открытых окон раздалась такая многоэтажная ругань, что даже у меня уши свернулись в трубочку.
Ольга с опаской покосилась на форточку — не вылетит ли из нее еще чего — и, прибавив шагу, пошла следом за мной к просвету между домами.
* * *
До моего дома мы добрались без приключений. Ольга в машине сидела молча и тихо как мышка. Она все еще тряслась, и даже я ощущала ее дрожь.
Наконец я притормозила у своего дома и посмотрела на Веретеневу.