От жалости к самой себе я была готова снова разреветься, но подумала и не стала этого делать.
Бугай между тем навел порядок в своей квартире и притопал на кухню. Макароны, которые я успела поставить варить, были уже готовы и, судя по их виду, даже переварились, но бугай не имел ничего против, с удовольствием уплетая их.
— Я хочу курить, — заявила я после долгого молчания.
— Перебьешься, — лаконично ответил мой боевой товарищ.
— А ты всегда такой ласковый и вежливый с девушками? — язвительно спросила я.
— Замолкни! — рявкнул бугай.
Да, красноречием он явно не страдает. Я отвернулась от него и уставилась в окно, выходившее во двор. Бугай доел макароны и, взяв с холодильника какую-то газету, принялся ее изучать. В таком оцепенении мы провели, кажется, пару часов, а то и больше. Бугай ждал заказчика и развлекал себя чтением газет, а я ждала решения своей участи и втайне надеялась на чудо. И оно произошло.
Под окнами квартиры, служившей местом моего заточения, остановилась машина, и из нее вышел мужчина, которого при первой нашей встрече у дверей морга я мысленно причислила к творческим личностям, а когда второй раз столкнулась с ним в кабинете Исаева, то узнала, что его зовут Никита.
Мозг лихорадочно заработал, сопоставляя все факты. При этом я продолжала следить за мужчиной, машинально отметив, что, захлопнув дверцу машины, он в спешке не поставил ее на сигнализацию. Когда он вошел в подъезд, я уже не сомневалась, что он и есть тот самый заказчик.
В голове включился счетчик, защелкали секунды, от которых зависела моя свобода.
— Можно в туалет? — спросила я бугая. Он поднял голову и с сомнением посмотрел на меня.
— Я же живой человек!
Недовольно кряхтя, бугай освободил мое запястье от наручников. Изобразив самое безобидное выражение лица, я заковыляла к туалету. Уже открыв дверь, я обернулась к бугаю, следовавшему за мной по пятам.
— А ты останешься здесь, — объявила я и, не давая времени возразить, захлопнула дверь перед его носом.
Закрывшись изнутри на шпингалет, я прислонилась к стене и, закрыв глаза, принялась отсчитывать секунды, а в голове неотвязно пульсировала одна и та же мысль: неужели я ошиблась и Никита вовсе не заказчик трупа? Неужели это просто фантазия, которую я приняла за действительность? Мне снова захотелось плакать, но на этот раз не от страха или злобы, а от простого человеческого отчаяния.
Я уже была близка к очередной истерике, когда в дверь позвонили. Широко раскрыв глаза, я замерла, готовая в любую секунду приступить к действию. Я отчетливо слышала недовольное бормотание бугая, его удаляющиеся шаги. Рванув шпингалет, я распахнула дверь и в два прыжка оказалась на кухне. Отшвырнув в сторону табурет, рванула на себя ручку окна, но оно почему-то не открылось. Я долго мучилась, прежде чем смогла его распахнуть. Уже взобравшись на подоконник, я обернулась и увидела перекошенное от ярости лицо бугая, замершего на пороге кухни.