— Это так, — согласился Витя Самойлов, — надо брать. А то бандюги вполне сбежать могут. Только я не пойму, куда ты ведешь…
— Все вперед и вперед, Витя. На линию огня! Я сама подскажу мадам, сколько стою, в зелененьких.
— И как ты себе это представляешь? — полюбопытствовал Мельников.
— Очень просто. Приду завтра к ней в офис и предложу прослушать эту пленочку. Как вы думаете, испугается она, когда все это услышит?
— До икоты, — согласился Андрей. — И что дальше?
— Поскольку я с нашим правосудием никак не связана, могут у меня быть свои узко меркантильные интересы?
— Могут. Дальше.
— А дальше, раз уж она все равно настроена меня покупать, Елена Викторовна начинает со мной ласково разговаривать и предлагает мне безвозмездно определенную сумму денег, разумеется, в деревянных.
— Дальше.
— Естественно, я, как человек принципиальный и честный, от такой пошлой взятки отказываюсь. Но тут же предлагаю ей купить у меня оригинал записи. И, опять же естественно, не за рубли, а за доллары. Я думаю, такое благородное движение моей души должно найти у нее полное одобрение и понимание.
— Зато я не понимаю, — сказал Витя. — Ну согласится она у тебя эту пленку выкупить, нам-то что с этого?
— Видишь ли, Витя, она дама расчетливая, всю жизнь при финансах. И покупать меня она собирается, я думаю, не слишком дорого. Ну сколько она рассчитывает на это дело потратить? Тысячу долларов? Пять тысяч? Десять? — Я выдержала театральную паузу и оглядела ребят.
— А что, десять тысяч — это сумма, — прикинул Витя. — Долларов, конечно.
— А я стою гораздо дороже.
— Интересно, сколько же ты стоишь, Танька? — непонятно чему обрадовался Мельников. — Мне это непременно надо знать.
— Сто тысяч долларов! Нет, лучше двести, вернее будет. Одним словом, пятьсот тысяч долларов.
— Ого! — присвистнул Андрей. — Ты же ее разоришь начисто. Не согласится она на такие деньги.
— Вот и я думаю, что не согласится. Тем более, что, судя по записи, у них с деньгами сейчас вообще напряженка. С бандитами рассчитаться не могут.
— Подожди, а зачем тебе тогда с ней торговаться, если ты знаешь, что она тебе все равно заплатить не может? — До Самойлова сегодня что-то туго доходило. Но он ведь последние несколько суток почти не спал. А Мельников сразу усек. Он на своей больничной коечке за два дня, кажется, отоспался за прошлых два месяца да за два месяца вперед.
— Ну-ну, — поддержал он меня. — Давай, разворачивай дальше. Предположим, она тут же побежит в милицию. Запись сделана незаконно и вообще — классический шантаж. Что ты тогда делать станешь? И как тебя тогда выручать? Витя, ты не помнишь, сколько там в уголовном кодексе за шантаж?