— Ага, для сирых и угнетенных. Вить, это ж просто мое счастье, что ты такой предусмотрительный. А то умерла бы я здесь мерзкой смертью.
— Это в каком смысле? — опешил Самойлов.
— В смысле замерзнутой, — объяснила я.
— Сроду ты, Таня, как скажешь, так хоть стой, хоть падай, — покачал он головой. — Люди так не говорят.
— Кому лучше знать про замерзнутую смерть, как не тому, кому холодно? — для убедительности я поплотнее закуталась в свитер и лязгнула зубами. — Ты со мной лучше не спорь!
— С тобой? Спорить? — Витя ужаснулся довольно искренне. — Да ни за что! Лучше пусть все будет по-твоему, хочешь — мерзкой смертью помирай, хочешь — замерзнутой.
— Фигушки, теперь выживу! Твоими стараниями, между прочим.
Закипел чайник, а я даже не заметила, когда Витя успел его включить. Мой спаситель кинул по пакетику чая в две большие кружки, подвинул одну мне, подсунул сахар.
— А теперь рассказывай все с начала. С самого начала, и подробно.
— Сначала… — Я осторожно грела ладони о горячие стенки кружки, не решаясь отхлебнуть, кипяток все-таки. — Если сначала, то родилась я в одна тысяча девятьсот… Ладно, ладно, не смотри так. Это у меня шутки дурацкие на нервной почве. Значит, так. Мельников позвонил мне сегодня днем, спросил, могу ли вечером пойти с ним в казино. Дословно: «У меня тут есть наводка, надо кое за кем присмотреть сегодня». Наверное, я ему была нужна для создания видимости солидности. Может, и еще на какую помощь рассчитывал, но ничего не сказал. Вообще никаких подробностей, никаких обсуждений. Просто велел приезжать к семи, сказал, что встретит на улице, у входа.
Я замолчала и сделала осторожный глоток. Все-таки чай еще очень горячий. А Витя вон уже половину выхлебал. Луженый желудок у парня, хлещет кипяток и даже не морщится.
— Ладно, это предыстория, — поторопил он меня. — Это я все и так в общих чертах знаю. Дальше давай.
— Из дома я вышла без пятнадцати семь, — послушно продолжила я. — Добиралась нормально, ничего подозрительного. Андрея увидела метров за двести. В это время синий «Москвич» у меня за спиной уже маячил, но, когда он ко мне пристроился, сказать не могу. По крайней мере не раньше, чем я на Лермонтовскую свернула. До этого на светофоре долго стояла и от нечего делать машины разглядывала, которые за мной выстроились. Тогда его точно не было.
— Так, — Витя взял лист бумаги, быстро начертил небольшой план, сделал пометку. Эта его привычка мне была давно известна. Он всегда рисовал планы местности, схемы связей между людьми, графики времени. Так ему было легче работать. — Значит, здесь его не было. А где ты его заметила?