В разговоре с женой Косачев произносил «вы наняли», «я вас просил», а она сказала ему, что не его голос решающий… А чей же решающий? Что мы уперлись в этих Косачевых, когда ясно, что был еще кто-то, с решающим голосом? Кто? Кому собирался звонить Борис Леонидович, чтобы доложить результаты своих изысканий на тему «что такое Иванова и как с ней бороться?». Кому Елена Викторовна просила передать свое особое мнение, что эту «наглую сыскарку» надо убрать? Как же мы все это прошлепали?! Надо было с самого начала искать этого третьего. Он должен быть где-то совсем рядом…
— Не понял, что ты сказала? Эй, Танька, ты что, во сне разговариваешь? — Андрей потряс меня за плечо.
— Ребята, — проникновенно сказала я, открывая глаза, — мы просто компания круглых идиотов!
— Я бы даже сказал, не круглых, а квадратных, — почесал в затылке Витя, когда я изложила свои рассуждения. — Черт, действительно, мы же еще вчера говорили, что должен быть третий, и этот разговор на тормозах спустили.
— Может, из администрации кто? — предположил Ярославцев. — С кем он по работе связан или начальство какое?
— Посмотреть, с кем еще Косачев бизнес крутил, прочесать круг знакомств, — шепотом начал составлять план мероприятий Самойлов.
— Подождите, сейчас я соображу! — я даже руками замахала. — Вот ведь вертится в голове, никак не поймаю!
Судя по выражению лица Мельникова, у него тоже вертелось, и он тоже не мог поймать.
— Может, пленку еще раз послушать? — подал здравую мысль Ярославцев.
Витя тут же достал из тумбочки магнитофон, проверил кассету, перемотал на начало, включил. Зазвучал голос Косачевой. Мы с Андреем смотрели друг на друга. Когда запись дошла до разговора в скверике, я все поняла. Андрей, не сводивший с меня глаз, выключил магнитофон.
— Ну? — спросил он.
— Когда она приехала на встречу с мужем, — медленно начала я, — он уже был в курсе событий. Мы еще тогда с тобой решили, что она ему позвонила и все рассказала. Так?
— Так.
— А откуда она звонила? — Я обвела всех взглядом, но никто мне не ответил. — Сумочка с микрофоном висела в кабинете. Раз записи звонка нет, значит, не оттуда. От секретарши? Вряд ли, там проходной двор, вы знаете.
— Из любой другой комнаты в офисе? — Ярославцев спрыгнул с подоконника и подошел ко мне.
— Нет, — покачал головой Витя, — отдельные кабинеты только у главбуха и директоров, в остальных комнатах сидят по четыре-шесть человек.
— Кабинет Кондратова? — спросил Андрей.
— Опечатан.
— Когда я уходила, она оставалась в кабинете Лемешева! — торжествующе сказала я.
Минуту они смотрели на меня молча. Потом Витя тихонько толкнул Мельникова кулаком в коленку.