Я немного напряглась. А вдруг он решит, что мне «удобнее будет расследовать» из Бутырки?
— Вы имеете в виду, что я смогу вернуться домой? — осторожно спросила я.
— Оттуда тоже, — мрачно сверкнул он на меня очами, — вокруг наши враги, Таня. Я думаю, что вам будет безопаснее в моей квартире.
Конечно, можно было возразить, что его враги вовсе не обязательно являются и моими. И поэтому вряд ли я им понадоблюсь. Но говорить с Халивиным было бесполезно. С таким же успехом я могла бы попробовать воздействовать на сознание фонарного столба.
— Вам все понятно?
Он смотрел на меня. Вернее, он смотрел в меня, пытаясь проникнуть в мое сознание и переставить там все так, как его душеньке будет угодно. Меня сей факт совершенно не радовал. Более того, он меня до невыносимости раздражал.
— Вас это действительно интересует? — спросила я.
— Конечно.
— Мне ничего не понятно. Начнем с того, что я так и не поняла, что мне надо искать. Золото партии?
— Дискету.
— Да… Вы так многословны, что остается только удивляться, как я в вашем словесном потоке успеваю ухватить мысль… Господин Халивин, дискеты бывают разные. На вашей дискете есть хоть какие-то пометки? Или вам принести все, которые мне встретятся?
— На моей дискете есть пометка «Секретные материалы», — признался он.
— Ах, вот как! — насмешливо протянула я. — Оказывается, вы и есть знаменитый Фокс Малдер. А эта ваша соратница действительно очень похожа на Скалли. Прелесть какая! И кого мы ловим?
— Таня!
Он немного наклонился вперед, грозя обрушить стол тяжестью своего торса.
— Я бы попросил вас относиться к моему делу серьезнее. От этого зависит…
— Судьба народа, — перебила я его. — Да что там народа. Судьба мира…
Халивин развел руками, жестом показывая, что мое легкомыслие является для него непобеждаемым кошмаром.
— Мы поговорим с вами обо всем позже. Сначала попробуйте все-таки прояснить ситуацию. Вам поможет моя жена. Я надеюсь, что она вспомнит всех, кто был в квартире в тот день, когда дискета исчезла. Теперь все?
— Нет, — проговорила я, пытаясь использовать еще один шанс вырваться.
— Что еще?
— Я не могу заниматься расследованием без своих магических костей.
— Вы заедете домой вместе с Ириной и заберете их, — кивнул он. — Хотя странно, Таня. Вы такая современная девушка…
— Я? Да что вы! — воскликнула я. — Моей истинной страстью является эпоха Нерона. Вот еще Диоклетиан был неплохой парнишка…
Про Нерона он слыхал. А Диоклетиан вышиб у него из-под ног почву.
— Зря вы посмеиваетесь, Таня, — усмехнулся он. — Сами ведь знаете поговорку. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.