Ну, Танечка… Не показывай виду, что тебе все это безумно интересно…
Ай да Халивин! Значит, есть еще некое завещание, по которому все отписано Людмиле. Или партии. Партия — это как любимая женщина. Все для нее и после твоей смерти.
Поистине — навороты в этом деле напоминали виражи на горной дороге. Отправляешься за кетчупом — бац, тебя похищают. Ищешь дискетку — находишь труп. А тут еще и завещание какое-то…
Я погрузилась в свои мысли.
— Мы подъезжаем, — осторожно, чтобы я не рассыпалась, тронул меня за локоть мой спутник.
— Спасибо, — поблагодарила я его. Знал бы гражданин, как вовремя он оказался со мною рядом… И дело было вовсе не в том, что он подал мне руку при выходе из автобуса.
Благодаря его наводке в моей голове начала проясняться картина, и из разрозненных кусков сложилось что-то более-менее пристойное и понятное.
Ах, вот уж поистине — люди гибнут за металл, и сатана там правит бал!
* * *
Кладбище — место унылое, но спокойное. Я заняла свой наблюдательный пункт возле могилки неведомой мне Аллы Тягуновой, с искренним интересом изучая группу людей, собравшуюся невдалеке.
Людмилу я приметила сразу. Одетая в черное, она не плакала, а как бы продолжала заниматься своей страшной, бессмысленной уборкой. Ее губы шевелились, а глаза были почти безумны. Она смотрела в одну точку, как будто видела там летящего ангела с картины Халивина, причем я бы нисколько не удивилась, если бы он действительно появился рядом и опустился на какой-нибудь мраморный крест, лениво наблюдая за происходящим.
Кстати, уборка… Что-то мелькнуло в моей голове. Так ли уж были бессмысленны Людмилины поиски? Или она искала то самое завещание? Причем, судя по ее теперешнему озабоченному виду, найти его ей не удалось.
Алла Тягунова задумчиво смотрела на меня с надгробной плиты, и я чувствовала себя здесь непрошеной гостьей. Надеюсь, что мое вторжение на ее территорию не послужит причиной ночного ответного визита.
Чтобы как-то оправдать свое присутствие на ее могиле, я поправила цветы и подергала травку. Тем более что никто сюда не ходил — все было довольно запущенным и заброшенным. Украдкой я продолжала наблюдать за прощающимися с Халивиным.
* * *
Все происходило как в старом кинофильме. Говорили прощальные речи, потрясали кулаками и клялись отомстить — только разве что весь антураж был немного более богатым. Во всяком случае, особы, приближенные к покойнику, были прекрасно одеты.
Ирина выделялась каменным лицом и выпрямленной спиной. Как будто несчастный Халивин оскорбил ее лично, позволив себя убить. Она нервно оглядывалась вокруг, как будто пытаясь отыскать кого-то. Я надеялась, что ищет она не меня.