— Таня? — спросил он, явно удивленно.
Интересно, почему они всегда удивляются при виде меня? Наверное, по устоявшемуся мнению, полагают, что умственным трудом занимаются исключительно те женщины, которым просто больше нечем заняться. То есть — страшненькие и старенькие.
— Да, — кивнула я. — А вы — Леонид Иванович?
Он протянул мне руку, чуть замешкавшись. Я поняла, что он хотел сначала мне руку поцеловать, но засомневался — не отношусь ли я к партии феминисток, которые за поцелуй руки бьют по физиономии. Я была из числа умеренных, поэтому милостиво позволила ему коснуться моей ручки своими губами.
Кстати, поймав его взгляд, я поверила ему, что проблемка у него — еще та… Так смотрят люди отчаявшиеся, за которыми стоит настоящее, непридуманное горе.
Я пригласила его в комнату, усадила в кресло и предложила кофе. Он отказался.
— Тогда рассказывайте, что у вас за беда, — проговорила я, — только не обещаю, что возьмусь за ваше дело.
— Я надеюсь на вас, Таня. Мне больше не на кого надеяться!
В его голосе прозвучало отчаяние. Опять. Что же за навороты в судьбе у этого благополучного джентльмена?
Он сидел, не решаясь начать. И смотрел в пол. Его большие руки с ухоженными пальцами сжались в кулаки.
— Таня, мой сын пропал, — наконец проговорил он, поднимая на меня свои беззащитные перед болью глаза. — И найти его сможете только вы. Если верить тому, что про вас рассказывают, — а я верю, — вы способны на чудеса. Я не знаю, куда он исчез. Я даже не могу поручиться, что он сейчас еще жив. Но — Таня, я умоляю вас, — попробуйте найти моего мальчика!
* * *
Что-то вокруг меня все пропадают, мрачно подумалось мне. Надо же, какое совпадение! Сначала пропадает мой друг, впрочем, это не в счет! Он пропал в известном месте и при известных обстоятельствах, так что его вычеркиваем. Потом пропал Риткин Эдик. Его унесли монахи. Затем из моей квартиры исчезла Ритка. Теперь пропал сын этого человека. Осталось пропасть мне. И я не удивлюсь, если…
— В этом исчезновении тоже замешаны монахи, — мрачно пробурчала я.
— Как?! Вы знаете?..
Я подпрыгнула и вытаращилась на моего гостя. Он, в свою очередь, ошарашенно смотрел на меня.
— Что? — облизнув губы, спросила я.
— Вы знаете про монахов? — переспросил он.
О, нет! Если начнут сбываться мои кретинские сны, лучше сразу выпишите мне катафалк! Яду мне, яду!
— Ничего я не знаю. Просто к слову пришлось, — проговорила я. — А что, вашего сына в последний раз видели в обществе монахов?
— Нет, — покачал он головой. — Но он собирался в монастырь…
— Тогда, может быть, он уже там? — обрадовалась я. — Вы его там не искали?