— Да Казаков поутру пошел за «пивчинским»… — начал Кузнецов.
— Но в машину-то он как попал?
— Закрывать ее надо бы, — прогундосил с заднего сиденья Казаков. — Хорошо, я был первый, кто это заметил… А если бы какой козел?.. Угнали бы и по факсу благодарность прислали за помощь безлошадным крестьянам Поволжья.
Я вздохнула. Такого прокола у меня не бывало уже давно. Вероятно, сделала свое черное дело эйфория по поводу удачно проведенного вечера.
— А магнитофон у тебя что-то квакал и жевал, — продолжал Казаков. — Потом послышалась новаченковская брань десятиэтажная, его милый голосок я всегда идентифицирую… Ну, я послушал и понял, что к чему.
— Ладно… — сдалась я. — Как самочувствие ваше, господа?
— Да не жалуемся, — ответил Кузнецов. — А вот ты как?
— Голова побаливает, — сказала я.
— Давай я поведу.
— Ну уж нет, — не согласилась я. — Ты, может, еще тот Михаэль Шумахер.
— А че в больнице делать? Если лечиться, то это ты зря — только хирургическое вмешательство путем вскрытия брюшной полости и последующая перистальтическая асфиксия помогут, — балагурил Казаков.
— А это еще что такое?
— Удушение собственными кишками, — снисходительно пояснил Казаков. — Зря я, что ли, в команде — чемпионе «Брейн-ринга» Международной ассоциации клубов, МАК то бишь, состоял? К примеру, с какого раза ты выговоришь словосочетание «трансцендентальная апперцепция»? Или как ответишь на вопрос: чем Париж отличается от девственницы?
— Париж — всегда Париж, — сдержанно ответила я.
* * *
Во 2-й горбольнице я нашла врача, дежурившего в ночь похищения Светлова, и она рассказала мне, что его забрали трое мужчин, сказавшихся родственниками больного. Вернее, говорил только один, двое других выполняли его указания.
— Конечно, я не согласилась выдать им Светлова, поскольку состояние его оставалось тяжелым, — рассказывала врач, — но они не стали меня слушать. Потом главный вежливо извинился за причиненное беспокойство, и они ушли. А позже мы обнаружили в вестибюле оглушенного охранника. Но с ним все благополучно.
— Еще бы, профессионалы работали, — произнесла я. — Вы хорошо помните того мужчину, который, по вашему мнению, был у них за старшего? Это не он? — Я извлекла из кармана фотографию Тимофеева со мной и Анкутдиновым, сделанную на вчерашнем банкете.
Врач довольно долго и пристально рассматривала фотографию.
— А почему он с вами? — наконец настороженно спросила она. — Вы что, тоже…
— Значит, это он?
— Да, да.
— Вы абсолютно уверены?
— Конечно! — Она вдруг смутилась и с опаской взглянула на меня. — Хотя… Может быть, просто сходство.