Постепенно я утрачивала интерес к психологической стороне жизни господина Василовского. По мере того как Эльмира говорила, мне становилось понятным, что композитор относился к тому типу людей, которым невозможно угодить. Они всегда недовольны жизнью независимо от ее содержания, поэтому не слишком отличаются от банальных неудачников, хотя и достигают, по традиционным меркам, значительных высот. В общем, подобные личности мне никогда не нравились. Мелькнула мысль, что я была недалека от истины, когда предположила, что благородство образа композитора Василовского будет исчезать по мере того, как я буду узнавать факты из его жизни.
Но его недовольство собственной жизнью вряд ли могло способствовать убийству, хотя лично мне часто хочется физически расправиться с ноющими типами. Существовала какая-то причина, по которой кто-то совершил преступление, и, возможно, Эльмира может помочь мне определить верное направление поисков. По крайней мере она, безусловно, умна, а это уже кое-что.
Задав несколько вопросов относительно характера Никиты, я внимательно выслушала Эльмирины советы и высказывания на этот счет, а потом решила вновь вывести разговор на интересующую меня тему.
— Эльмира, — осторожно начала я, — а что вы можете сказать о тех людях, с которыми общался Валерий Аркадьевич? Ведь они наверняка приходили к нему, тем более что в последнее время композитор работал дома и вы были свидетельницей их встреч. Какие отношения существовали между ними?
Эльмира понимающе кивнула и начала рассказывать мне о том, кто в последнее время испытывал на себе странности Валерия Аркадьевича Василовского.
Время от времени с ним приходилось сталкиваться Алексею Соленику. Никак нельзя сказать, что эти встречи проходили в обстановке обоюдной сдержанности. Наоборот — и тот и другой вели себя очень напряженно, и между ними часто возникали настоящие скандалы. Правда, это мастерски скрывалось от прессы, потому что обеим сторонам была невыгодна огласка подобного рода. Интересно было и то, что Василовский, по-видимому, не догадывался о связи между его женой и Солеником, а его антипатия была взращена большей частью на профессиональной почве. Валерия Аркадьевича раздражала продюсерская деятельность, чего он не скрывал. Этот вывод я сделала самостоятельно, исходя из слов Эльмиры. Сама она не говорила об отношениях между Солеником и супругой Василовского. Наверное, даже при ее проницательности их роман все-таки оставался для нее тайной.
Что касается личности самого Соленика, то Эльмира, невольно следуя в направлении моих непринужденных наводящих вопросов, со свойственной ей обстоятельностью охарактеризовала его как человека не слишком далекого, но хваткого в житейском плане. Он сумел попасть в ту сферу, в которой пригодились его основные качества: умение определить нужную цель, упорство в ее достижении, способность концентрироваться и сохранять силы для решающего прыжка. Он обладал и такими необходимыми для успеха чертами, как обаяние и умение покорять. Правда, пользовался он ими весьма осторожно. Его окружали только красивые женщины, но они все как одна были глупы. Очевидно, это условие было необходимо Соленику по двум причинам: во-первых, на фоне своих не испорченных интеллектом пассий он представлялся обществу в более выгодном свете, во-вторых, с глупыми дамами было проще общаться. По дороге жизни Алексей шел за руку с удачей: ему удалось сколотить значительный капитал, стать довольно известным продюсером, и, возможно, в недалеком будущем он уехал бы в столицу. По крайней мере внешняя сторона дела выглядела именно так.