— Я в это не верю. Это — чушь! Нелепость! Татьяна Александровна, вы ошиблись. У Тонечки нет детей. Я это точно знаю. Да если бы у нее был сын, она бы непременно мне об этом сказала…
Я не стала возражать, но Юрий сам вдруг усомнился в собственных словах. Во всяком случае, он замолчал и потупил взгляд.
— Мне продолжать? — осторожно спросила я.
— Татьяна Александровна, а вы над моими версиями работали? Или сразу решили соригинальничать?
— Да, конечно, я начала расследование с проверки ваших версий. Они не подтвердились, тогда я стала работать над своими. — Я вкратце рассказала о ходе моего расследования.
— Ладно, пусть мои думки не подтвердились. Но ваша версия совсем уж фантастическая. Татьяна Александровна, какие у вас есть доказательства? Вы можете мне их сейчас предъявить?
— Материальных доказательств у меня пока нет. Я располагаю только свидетельскими показаниями, сопоставив которые можно получить целостную картину произошедшего. Вам их озвучить?
— Валяйте! — неделикатно бросил мне Козельчик и попытался подавить кашель. Потом снова зазвонил его телефон. На этот раз Юрий Яковлевич не просто сбросил вызов, он совсем отключил мобильник, чтобы тот не мешал нашему разговору.
— Тришевский — эта фамилия показалась вам знакомой. Возможно, вам приходилось сталкиваться с Валерием Тришевским. Он работал врачом в следственном изоляторе.
— Нет! — закричал Козельчик. — Этого не может быть! Кхе-кхе-кхе…
Кашель измотал Юрия, и он уже не мог сопротивляться потоку информации, который я на него лила.
— Антонина забеременела в следственном изоляторе, потом родила мальчика. Я не знаю, как случилось, что она отказалась от сына, но Валерий его забрал и воспитывал один практически до совершеннолетия Ильи. Этой зимой Валерий скоропостижно скончался. Думаю, что после смерти отца мальчик нашел в квартире какие-то документы, из которых узнал, кто его мать, и стал ее разыскивать. Илья был в коммунальной квартире на Московской, где она раньше жила, в ателье на Горького, где она прежде работала. Мир не без добрых людей, Илюше помогли найти Антонину Никитичну. Думаю, что последние полгода мать и сын тайно от вас встречались, — говорила я, внимательно наблюдая за реакцией Козельчика.
Чувствовалось, что он с трудом держал себя в руках.
— Дальше, — сказал он, следовательно, все-таки поверил мне.
— Юрий Яковлевич, я думаю, что Антонина Никитична боялась рассказать вам о сыне…
— Татьяна Александровна, вам вовсе не обязательно комментировать произошедшее. Ваше личное мнение по поводу случившегося меня не интересует. Факты, мне нужны только факты! — злился мой визави. — Вы же частный детектив, а не психолог!