– А ведь это, Лева, академик горит! – безнадежно заключил Крячко. – Как швед под Полтавой горит.
– Ах, мать твою!.. – в сердцах сплюнул Гуров. – Вот так попали, на ровном месте да мордой об асфальт! Действительно, развели нас, по полной программе развели!
– Говорил, не надо было от дома отходить! – с упреком произнес Крячко.
Гуров махнул рукой.
– Что в лоб, что по лбу, – заключил он. – Они дом подожгли, когда уходили. Это наверняка запланированный вариант. Вдвоем мы такую махину при всем желании не потушим.
Он постоял еще немного, глядя на разгорающееся пожарище, потом, не говоря ни слова, зашагал обратно к дому. Крячко пожал плечами, спрятал за пазуху пистолет и стал догонять друга.
Когда они подошли к забору, дом уже полыхал вовсю. Оба его этажа были охвачены огнем. Языки пламени с гудением рвались к черному небу. По двору сыпались искры, грозя поджечь подсобные постройки.
– Давай-ка, пока не поздно, сохраним хотя бы то, что у нас осталось, – сказал Гуров. – Придется выломать доски в заборе – иначе нам тела оттуда не вытащить. И не забудь отцепить лестницу. Тоже ведь улика.
С утра Уткин заходил к приятелю дважды, но разбудить сумел только со второго захода. Всклокоченный и страшный Гусев отпер ему дверь и тут же ушлепал босыми ногами на кухню – искать пиво, чтобы опохмелиться. Накануне они вместе как следует нарезались. Гусеву требовалось снять стресс, но в отличие от Уткина он всегда невыносимо мучился с похмелья. Уткин прекрасно знал об этом, но пива собой не принес – сам он переносил похмелье легко, а денег у него не было ни копейки.
Гусев обшарил все углы, но спиртного не нашел, горько выругался и ушел в ванную – отмачиваться. Пока он плескался, Уткин мрачно размышлял об их дальнейшей судьбе. Гусев посвятил его во все подробности своих злоключений и сообщил, что Темирхан пока больше не нуждается в их услугах.
Этот факт неприятно поразил Уткина. Заработанные триста долларов разошлись сразу, и ему хотелось еще. Усилия, которые пришлось Уткину приложить во время первого дела, нисколько его не утомили, и он полагал, что и дальше будет не хуже. Но тут вдруг случился такой облом, да еще в то время, когда Уткин заверил мать, что отныне будет регулярно приносить в дом деньги! Он почти уже обрел репутацию трудящегося человека, и ему не хотелось ее терять. Числиться бездельником даже среди собственных родственников ужасно неприятно. Нужно было срочно спасать положение.
Они разговаривали об этом накануне, но по известным причинам многое уже улетучилось из памяти, поэтому Уткин собирался теперь кое-что уточнить у друга. Вот только друг был сегодня совершенно не в форме и о работе даже вспоминать не хотел. Пришлось Уткину напрячься и придумать выход. Он вспомнил про знакомую продавщицу из продуктового, которая, если правильно повести дело, могла отпустить в долг пива. Это было спасение.