Больше всего человек боится даже не смерти, с мыслью о ее неизбежности любой из нас со временем свыкается. Пока смертны все, пока нет исключений, пока бессмертие нельзя купить, заслужить, получить в наследство, выиграть в карты или лотерею, человек будет склонять голову перед великой уравнительницей. По-настоящему нестерпима перспектива исчезнуть бесследно, а ведь именно это и есть удел 99 процентов людей. Хорошо, если помнят хотя бы внуки, а многие ли из нас, положа руку на сердце, надеются на это? Кто же остается в памяти поколений? Кого помнят? Вряд ли вы знаете, кто был самым богатым человеком наполеоновской Франции. А кто был самым «крутым» толстосумом времен Чингисхана? Александра Великого? Аттилы? Вот то-то и оно… Боги – хранители памяти – ценят не силу саму по себе. А деньги – это ведь просто удобный ее эквивалент. Нет! Они ценят талант. Не суть важно, в чем он проявляется: в создании гениальных стихов и полотен или в умении властвовать над себе подобными, второе даже величественнее и больше заслуживает божественного внимания. Конечно, не всем дано выйти в Аттилы или Тамерланы, но власть сладка и желанна на любом уровне.
Баранов, бесспорно, обладал качествами и талантом лидера; именно лидера, а не просто руководителя. Второе во многом зависит от опыта, но первое дается от природы. Или не дается. Можно научиться ремеслу руководства, но научиться лидировать нельзя. Из людей с такими способностями и характером получаются лучшие капитаны в игровых командных видах спорта.
…Лет тридцать тому назад наша страна переживала настоящую хоккейную лихорадку. Популярность этой игры была беспрецедентна, и навряд ли когда-либо интерес к спорту вообще и хоккею в частности поднимется в России на такую высоту. Не только встречи наших команд с канадскими профессионалами или репортажи с мировых первенств, но даже игры внутреннего чемпионата собирали у телеэкранов совершенно немыслимые по нынешним временам массы народа. В часы вечерних трансляций финалов мировых чемпионатов, участниками которых наши хоккеисты стабильно становились, жизнь городов буквально замирала, улицы пустели… Девяностолетние старички и старушки оживленно обсуждали тонкости силовых приемов в исполнении Александра Рагулина, почтенные матери семейств до хрипа спорили о преимуществах дриблинга Якушева над дриблингом Мальцева, а фамилии Чернышев, Тарасов, а позднее – Тихонов знали мальчики и девочки детсадовского возраста. В то время на исключительно сильном и ярком фоне многих выдающихся российских хоккеистов особенно блистала легендарная армейская тройка: Михайлов – Петров – Харламов. И хотя мозговым центром тройки, организатором всех ее неотразимых атак был Владимир Петров, а слава Валерия Харламова вообще не имела себе равных не только у нас, но и в Канаде – его называли лучшим нападающим «всех времен и народов», – тройка все же называлась михайловской. Борис Михайлов на протяжении всей своей спортивной карьеры оставался несменяемым капитаном грозного ЦСКА и национальной сборной; единственный из всех своих товарищей он мог на равных говорить и даже спорить с тренерами команды.