– Не стрелять! Я же приказал не стрелять! – орал на омоновцев бегущий к Ивану Гуров.
Первым лежащего киллера достиг высокий омоновец, который прежде всего отшвырнул в сторону валяющийся рядом с ним автомат, затем он с размаху врезал носком ботинка под ребра Ивану.
– Падла! Урод! – выругался спецназовец.
Лица его Гуров не видел, оно было скрыто маской, но и без этого было ясно, что боец в бешенстве и еле удерживает себя от того, чтобы и дальше лупить ногами даже покойного.
– Оставь его, – устало сказал Гуров, присаживаясь и на всякий случай проверяя пульс.
Киллер был мертв, а это означало, что концы оборваны и все жертвы напрасны. Гуров почувствовал обиду и горечь от своего бессилия что-либо изменить.
– Ну я же приказывал живым брать, – едва сдерживаясь, но все же спокойно произнес он.
– Да не стрелял я в него, козла! – огрызнулся омоновец. – Мы бы его давно положили если бы не приказ брать живым.
– Значит, он сам пустил себе пули в спину? – саркастически заметил Гуров.
– Не знаю, я не стрелял, можете проверить, – упрямо продолжал твердить боец группы захвата.
– Да ладно, толку от этих проверок никакого, – отмахнулся Гуров и направился обратно к дому, по пути вызванивая следственную бригаду и медиков.
Во дворе дома в автобусе находились трое раненых. Двое омоновцев лежали. Одному прострелили ногу, другому досталось больше. У него было касательное ранение шеи и прострелено плечо. Майор сидел, откинувшись на спинку сиденья, уже без бронежилета, и едва дышал.
– Какие потери, майор? – спросил Гуров.
– Сам не видишь, что ли, – выдохнул майор и снова осторожно вздохнул. – Ребята ранены серьезно, у меня попроще. Броник спас. Видимо, отделался переломами ребер и ушибами. Ерунда, не привыкать. Не первый раз меня броня спасает от пули.
– Слава богу, никто из случайных прохожих не пострадал.
– Мои ребята работу знают и приказы выполняют, все парни обстрелянные и проверенные, – снова на выдохе произнес Купцов.
– Хорошие ребята, только не взяли они живьем никого, – Гуров устало присел рядом с майором. – Обоих пристрелили, как бешеных собак.
Майор с трудом повернул к Гурову шею и, с недоверием взглянув на него, переспросил:
– Что, и второго убили?
Гуров молча кивнул в подтверждение сказанного.
– Ну, первого они сгоряча погасили, когда увидали, что он в меня из двух стволов попал. А второго не должны были, я же приказывал. Как, мать вашу, это произошло?!
Майор начал было подниматься, но Гуров без труда усадил его обратно.
– Не суетись, майор. Они не виноваты, обстоятельства были сложные, вести в городе стрельбу твои бойцы могли только ограниченно, но и упустить его нам было нельзя, – объяснил Гуров. – Спишем все на чрезвычайку, и не сильно покривим душой.