Он промчался мимо новеньких мусорных баков, выкрашенных в строгий стальной цвет, влетел во двор, на бегу оглянулся – серый плащ молча и деловито бежал за ним следом – и бросился в первую попавшуюся раскрытую дверь. Подсознательно Толик был убежден: среди бела дня на людях его никто не тронет. Поэтому и бежал туда, где, по его мнению, были люди.
Он скатился по каменной лестнице и очутился в длинном сыроватом помещении, которое было наполнено шумом множества стиральных машин. Кроме стиральных машин, здесь вовсю шумела вытяжная вентиляция, тускло светили пожелтевшие от времени плафоны. В забрызганных смотровых окошках машин вращались покрытые мыльной пеной барабаны. Людей в зале не было – ни одного человека.
Толик внутренне ойкнул и затравленно огляделся. Следом за ним в помещение молча ворвался человек в сером плаще и, шлепая подошвами, ринулся прямо к Толику. Лицо у него было как у робота.
Толик побежал между гудящих, шлепающих и пускающих пузыри агрегатов. В самом конце комнаты он увидел дверь, которая, видимо, вела в соседнее помещение, где наверняка должны были находиться люди и где наверняка был телефон. Теперь Толик был согласен даже на помощь милиции. Она уже не казалась ему такой продажной и бесполезной.
Он прибавил скорости. Заветная дверь была уже совсем близко. И в этот момент преследователь выхватил из-под плаща кусок стальной цепи – такими шоферы обтягивают колеса грузовиков во время гололеда – и с необыкновенной ловкостью швырнул эту цепь вслед убегающему Толику.
Стальная змея догнала Толика и, в одно мгновение обернувшись вокруг его щиколоток, стреножила его, точно норовистого жеребца. Он споткнулся, выпучил глаза, вытянул руки и, громыхая цепью, рухнул на мокрый бетонный пол. Человек в плаще прыгнул на него сверху и накрыл – точно прессом прихлопнул. Толик захрипел. В голове у него помутилось.
Его преследователь не стал терять времени – быстро обшарил карманы своего пленника, достал паспорт, внимательно прочел его содержание и, немного подумав, сунул к себе в карман. Туда же он отправил и пропуск, который Толик предъявлял на входе в свой банк, являясь на работу. Больше он ничего интересного для себя не нашел и без церемоний сгреб Толика за грудки.
– Значит, так, чмо! – грозно объявил он, притягивая Толика к себе так близко, будто собирался откусить ему нос. – Сейчас ты мне правдиво расскажешь, где твой хозяин, и я тебя отпущу. Если не расскажешь сам – я тебя заставлю. Я это умею, поверь мне!
– Какой хозяин? – просипел Толик. – У тебя крыша поехала, мужик?