То ли парень оказался таким хлипким, то ли мой напор был одновременно неожиданным и сильным, но меломан полетел на диван, чуть было не сломав его при этом.
— Где паспорт? Быстро гони его сюда! — заорала я, попутно вынимая из кармана джинсов поддельное милицейское удостоверение. Сунула ему документ в лицо и продолжила натиск: — Если отдашь по-хорошему и кое о чем расскажешь, мы, так и быть, не будем заводить на тебя дело.
— Какое дело? — Парень немного стал приходить в себя, и по его виду я заметила, что он вообще-то осознал, что перед ним находятся две женщины. — Вы что наезжаете-то?
— Мы не наезжаем, а снимаем показания, — гнула свою линию я. — Ты что, думаешь, тебе все шуточки? А в камеру со взрослыми дядями, враждебно настроенными, не хочешь?
— Мишель, отдай лучше по-хорошему, — вступила в разговор Оксана, чем очень мне помогла, так как я забыла спросить впопыхах, как зовут ее жениха.
— Михаил, ты должен понять всю остроту момента, — поддержала я невесту.
Михаил вдруг, собравшись с силами, ринулся вперед и попытался толкнуть меня на пол. Однако я легко отработала нападение. Рванула руку на себя, потом подняла его вверх — благо весил паренек всего килограммов пятьдесят с гаком, — и через секунду он с грохотом приземлился на пол квартиры.
— Бля-а-а! — послышался сакраментальный его стон.
— Ты понял, что с тобой не шутят? — спросила я.
— А ну-ка, вставай, вставай немедленно! — Оксана подскочила к нему и стала весьма энергично тормошить его и пинать.
Краем глаза она очень уважительно на меня посмотрела. На нее, видимо, большое впечатление произвело то, как легко и непринужденно разобралась я с ее парнем.
— Сейчас, — простонал Михаил. — Подожди…
— Где паспорт? — я была неумолима.
— В ящике шкафа, — промямлил Михаил. — В среднем, в углу.
Я тут же сориентировалась и открыла средний ящик серванта, стоявшего напротив. Наряду с какими-то бумажками, ручками и фломастерами в дальнем углу его обнаружилась темно-красная паспортина, такая самая, которой некогда гордился великий горлан революции Владимир Маяковский.
Я открыла его и убедилась, что нашла то, что искала.
— Очень хорошо, Миша, — сказала почти ласково. — Но это не все. У меня к тебе еще есть вопросик.
Внутренне, впрочем, я не очень рассчитывала на успех, так как Михаил совершенно не вязался у меня с образом того, кто мог бы организовать покушение на брата Оксаны. Но для проформы, когда он очухался и снова сел на диван, я строго произнесла:
— Ну а теперь рассказывай, зачем ты Глебу череп проломить пытался…
— Какому Глебу? Какой череп? — удивление паренька было столь неподдельно, что я сразу же поняла — этот путь ложный.