* * *
Если они и отдыхали, то мой мозг работал. Что-то постоянно крутилось в голове, например, я почему-то подумала, что Виктория даже в жару предпочитает платья с длинными рукавами. Так как монашеский образ жизни явно не в ее вкусе, остается подумать, что это необходимость, связанная с чем-либо, что необходимо скрыть. И это могут быть… Правильно. Я вспомнила. Как-то раз я лежала в больнице, мне там бесконечно кололи вены. В результате вены были все в синяках, и я ходила в жару в платье с длинными рукавами, чтоб меня никто не принял за… наркоманку?
Вот это да… Я рассматривала чашку с интересом неандертальца, увидевшего первый раз посуду. Ничего в ней не было, старая чашка, из которой попивали кофий еще мои пращуры, тем не менее я вертела ее и пыталась в мелких трещинках найти подтверждение своей неожиданной догадке. Что ж, пора было спросить об этом у моего отдохнувшего собеседника. В это время в мою дверь позвонили. Честно говоря, события последних дней все-таки научили меня осторожности, я предварительно посмотрела в глазок и увидела, к собственному удивлению, Александра.
* * *
Он влетел в мою квартиру, держа в руках белые и чайные розы, которым не нашел лучшего применения, чем рассыпать мне под ноги.
«Да уж, — остолбенело подумала я, — то ли мне надо возликовать, что нашелся идиот, желающий устлать мой путь розами, то ли пожалеть несчастные, ни в чем не повинные цветы…»
Я спросила:
— Откуда ты узнал мой адрес?
Он рассмеялся:
— Мои способности помощника детектива вполне устроили бы любого сыщика… Почему бы тебе не взять меня в качестве Арчи Гудвина или доктора Ватсона, моя радость?
С этими словами он сделал самую приятную вещь — схватил меня в охапку и поцеловал, закружив по комнате.
Потом, поставив меня на место, он осмотрел мое жилище и протянул:
— Так вот как живут очаровательные сыщицы!
— Неплохо живут, — буркнула я, незаметно заталкивая ногой под диван обнаруженные мной предметы туалета, ранее брошенные с небрежностью женщины, которая никого не ожидает.
— Мне сказали, что ты ушла жутко расстроенная, — сказал он серьезно, — вот я и примчался.
Он взял мое лицо в свои ладони.
Мне ужасно захотелось расплакаться. Теперь я поняла, почему мне противопоказано замужество — мужчины расслабляют. Более того, им это нравится. Такое искушение — почувствовать себя сильным, для этого надо сделать все возможное, чтобы заставить кого-то расплакаться. «Не дождетесь, — подумала я. — Вот уж и не буду я рыдать, как девица, потерявшая возлюбленного».
В это время я окончательно поняла, что противоположный пол просто разрушительно действует на психику. Поскольку даже такая сильная особа, как я, оказывается, не могла сдержать слез.