Они катились по моим щекам независимо от моего желания.
— Скорей бы ваш чертов цирк уехал! — сердито пробормотала я, с ужасом осознав, что это получилось у меня как-то по-детски, но остановиться я уже не могла. — Приезжаете в спокойный милый город и творите здесь бог знает что!
Конечно, достигнув вожделенного эффекта, он обрадовался. Прижал меня как ребенка и качал, усадив на колени.
— Все будет хорошо, — успокаивал он меня, — вот увидишь…
— Что хорошо? — вскипела я. — Я, как последняя идиотка, не могу справиться с этим делом. А в результате погибает ни в чем не повинный человек. Вообще не относящийся к делу.
— Ты к себе несправедлива, — сказал он терпеливо, — просто ты ищешь в темноте серую мышь. А свет включить пока нет возможности — ты еще не нашла выключатель. Естественно, искать серую тень в темноте трудно.
В его словах была правда, заставившая меня взглянуть на него с интересом. Он был очень даже умен, мой бедный жиголо.
— Успокоилась? — спросил он.
Я кивнула в ответ. Действительно, надо было найти выключатель. А сейчас мне хотелось выяснить все о Виктории.
* * *
О Виктории он начал говорить неохотно. Познакомился с ней год назад. Честно говоря, сразу влюбился, потому что от ее красоты дух захватывало. Очень удивился, когда ему ответили взаимностью.
Познакомились они на съемках какого-то фильма — он тогда еще был каскадером, а Вика играла главную женскую роль. Выглядела она беззащитной и трогательной. На Александра смотрела широко раскрытыми глазами, и сначала все было исполнено романтики — они гуляли по берегу моря, так как съемки проходили в Одессе, несли романтическую чушь — и Александр, честно говоря, недоумевал, как такой цветок мог распуститься на этой свалке. О том, что она дочь Сечника, он знал — Виктория уже была довольно известной и не исчезала с обложек журналов.
Роман их начался красиво, и Александр опасался, что по возвращении в Москву они просто друг друга забудут — так обычно случается. Но она позвонила ему, и они встретились. Потом он познакомился с Елисеевым.
Вспомнив о Елисееве, Александр передернулся.
— Елисеев был омерзительной личностью, Таня, — сказал он. — Я вообще не понимал, как Виктория может жить с ним. Я уговаривал ее все бросить. Она только смеялась. Сказала, что ей нужно много денег, очень много. Я их заработать не смогу. Мы поссорились. Я сел на мотоцикл и помчался… Куда летел — не знаю. Только очнулся я в больнице, и мне сказали, что о своей прежней работе я должен забыть… Вот и все.
Он посмотрел в окно.
— И ты ее простил? — спросила я.