– Ну, не сплошное, – поправил его Орлов. – Он же тебе исповедался?
– Исповедь – это по религиозной части, – с сожалением ответил Гуров. – А нам факты бы! Протоколы, контракты, показания свидетелей... Поэтому к исповеди господина Гузеева приходится относиться с известной долей скептицизма. Ясно, что человек попал в беду, ясно, что за ним охотятся – это мы видели своими глазами, – но чтобы найти преступников, надо точно знать мотивацию, а вот насчет этого у меня большие сомнения... Ведь столько времени прошло. Даже в случае абсолютной искренности человек может что-то забыть, перепутать, выдать за факт собственную фантазию. А у нас все гораздо хуже, и об абсолютной искренности речь идти не может.
– Так уверен? – прищурил глаз генерал. – А почему? Уважаемый человек, биография, сам говорил, почти незапятнанная... Совершил грех, но раскаивается. К тому же смерти боится. Зачем ему врать?
– Ну, о смерти речь пока не идет, – покачал головой Гуров. – Прежде всего речь идет о деньгах, о приличной сумме. И вот тут у меня возникают некоторые вопросы, на которые господин Гузеев не дает ответа. То есть он отвечает, но так ловко, словно и не отвечает вовсе.
– Растолкуй, что-то я не врубаюсь, как нынче говорят, – добродушно улыбнулся Орлов.
– Смотри, что получается. По версии Гузеева, на том далеком острове в тот роковой день было их двенадцать человек. Вместе с хитрованом Боско – тринадцать. По словам того же Гузеева, причиталось каждому из них примерно по тридцать тысяч долларов. Ну, доля Боско наверняка была побольше. Допустим, общая сумма, которая лежала у него в конторе, равнялась полумиллиону долларов. Солидно, но не фантастично. Допустим, эти деньги украли, и теперь оживший Боско задумал их вернуть. Почему же он требует с Гузеева три миллиона? Более того, Гузеев утверждает, что Боско намерен разыскать всех членов команды и потребовать долг со всех. Мне непонятна эта логика. Ведь даже если Боско был ограблен в ту ночь, ограблен командой, которой руководил Гузеев, то взяли моряки свое. Остается предположить, что деньги, которые украли у Боско, команде не принадлежали.
– Неизвестно, что там было на самом деле, – сказал Орлов. – И что за дурацкая кличка – Боско? У тебя есть список той команды?
– Неполный, – пояснил Гуров. – Гузеев продиктовал мне данные на семерых, кроме Боско, о прошлом которого он ничего не знает, кроме того, что они вместе учились. Но это дело поправимое – мы возьмем данные по нему в архиве мореходки.
– А почему на семерых?
– Гузеев утверждает, что остальных он забыл. Мол, столько лет прошло... По-моему, опять же темнит.