Хозяин водрузил на огонь сковороду, накрытую тяжелой крышкой, расставил на столе посуду, нарезал хлеб, вытряхнул из банки несколько рыжеватых соленых огурцов. Потом, подумав, нахмурил брови и вопросительно посмотрел на Крячко.
– Час будто бы совсем не подходящий, – сказал он, – но за знакомство следовало бы пропустить по маленькой? Ты как сам считаешь?
– Раз надо, значит, надо, – просто сказал Крячко. – Мы трудностей не боимся. Особенно если они маленькие.
– Ты, я вижу, человек душевный, – одобрительно заметил старик, залезая в холодильник и извлекая оттуда бутылку водки. – И, прямо скажу, на полковника ни хрена не похож. А я уж этого добра навидался!
– Вот интересно, – бодро заявил Крячко, усаживаясь за стол, – а зачем, спрашивается, человеку быть похожим на полковника, если он и так полковник? Это, я считаю, совершенно лишнее, Палыч!
– Может, ты и прав, – кивнул хозяин, ставя на стол исходящие раскаленным паром макароны и разливая водку по маленьким граненым рюмкам. – Но все равно, полковник полковнику рознь. С тобой вот я даже и выпить не прочь, хотя, была бы жива моя Валентина Степановна, ох и дала бы она нам за такое безобразие! – Он тихо засмеялся и тут же с легкой грустью добавил. – Это теперь я сам себе хозяин. Хочу в шесть утра пью, хочу – в час ночи. Только радости, брат, в этом, как выясняется, не больно много... Ну, давай, за все хорошее!
С весьма торжественным видом они хлопнули по рюмке, закусили огурцом, после чего навалились на пылающие макароны. Крячко не торопил события, наяривал флотское блюдо и ждал, когда старик сам заговорит о сыне.
– Ну что, еще по одной? – спросил Переверзев, когда они утолили первый голод.
Крячко не возражал. Выпив еще немного и доев макароны, они расслабились и, сдвинув в сторону посуду, закурили. Оказалось, что Переверзев до сих пор предпочитает «Беломор». Он и Крячко угостил папиросой. Тот не отказался, поблагодарил и щелкнул зажигалкой. Они задымили, и старик, уставясь Крячко в глаза, сказал грубовато:
– Ну, давай, говори, чего тебя сюда занесло? И при чем тут мой сын?
– Я отвечу, – кивнул Крячко. – Только сперва, Палыч, скажи как на духу – когда в последний раз сына видел?
– Давно уже не видал, – спокойно ответил старик. – Почитай, лет двенадцать... Да нет, больше!.. – он завел глаза к потолку, словно считая в уме прожитые годы.
– Стоп-стоп-стоп! – быстро проговорил Крячко. – Я тебя, Палыч, уважаю и в положение твое вхожу, но сразу прошу – не ври ты мне! Так ты ничего для себя не выиграешь, а положение сына усугубишь. Этого ты хочешь?