Крячко деликатно промолчал. Все, что сдерживал в себе этот суровый человек пятнадцать долгих лет, теперь выплеснулось наружу, и нельзя было этому помешать.
– И тут опять же, – продолжил дрожащим голосом бывший моряк. – Заявился вдруг с пакетиком под мышкой – улыбается, будто на минутку за хлебом выходил. А как, что – ничего не говорит! Всякое бывало – и весь ответ. Я, говорит, дня на четыре, не больше. Дело, говорит, важное надо сделать, батя. А сам и четырех дней не пробыл! Исчез, как сквозь землю провалился!
– Это как же исчез? – насторожился Крячко.
– Исчез, – подтвердил Переверзев. – На второй день. Я, видишь, на рынок побежал – хотел обед ему сготовить царский. Я ведь не одни макароны жарить умею, полковник. У меня насчет готовки талант. Просто не для кого. Сам-то я пожую чего-нибудь и ладно. А тут побежал... Возвратился, а его и след простыл. Ни записки, ничего. Я так и сел.
– Ну и дальше-то что? Неужели никакой весточки не было?
– Ни звука, – печально сказал старик. – Я сначала думал – погулять вышел. А когда узнал, что в то утро в нашем районе случилось, вообще духом упал...
– А что случилось?
– Об этом и в газетах писали. Тут рядом магазин продуктовый – может, ты заметил. В то утро там стрельба была. Ворвался какой-то человек и – через прилавок. А за ним следом – другой. Тот из пистолета в потолок и через подсобку во двор. Там машину разгружали, так он за руль сел и поехал. А тот второй наперерез ему. В общем, почище, чем в кино...
– А чем кончилось? – жадно спросил Крячко. – Взяли кого-нибудь?
– Какое там! – махнул рукой Переверзев. – Оба ушли. Никаких следов. Только был еще один момент, про который милиция не знает...
– Серьезно? И что это за момент? – Крячко превратился в слух.
Переверзев вытер глаза. Он уже справился с собой, и голос его снова сделался ровным и спокойным.
– Я когда вернулся в тот день с базара, – объяснил он, – с сумками был. Ясное дело, в лифт сел. А в лифте, смотрю, кровища на полу. Не так чтобы лужа, но присутствует. Свежая кровь. А когда уходил – еще чисто было. Меня тогда сразу в сердце будто кольнуло. Потом специально вниз спускался и еще кровь нашел – на первом этаже и на крыльце. Скажу честно, совсем я тогда духом упал. Ведь если чего где-то случилось – сразу думаешь про детей. Хотя, конечно, давно уж Толька не ребенок, а все равно сердце-то болит...
– Это само собой, – согласился Крячко. – Но поскольку милиция ничего не нашла, будем с тобой, Палыч, надеяться, что без смертоубийства в тот день обошлось, идет? Я, конечно, в управление здесь загляну, уточню для верности, но пока будем считать, что обошлось. Однако кровь была, перестрелка была, погоня была... И тут же сын у тебя пропал. Этот ряд позволяет нам выдвинуть версию, что события эти связаны между собой. А в таком случае какой можно сделать вывод? Вывод тревожный, Палыч, – охотятся за твоим сыном!