– Собственно, это не мой курятник, – развел руками Гуров. – Сочувствую вам, Павел Владимирович, и готов помочь чем угодно, но это дело пока находится в компетенции местных правоохранительных структур. Вот если поступит хотя бы неофициальное предложение о сотрудничестве...
– А я считаю, это какие-то ваши разборки! – вдруг брякнул капитан из местных правоохранительных структур. – Подкараулили вас тут, где вас никто не знает, да и пальнули. Дело простое – они сейчас в машину сели и – по степи через границу. Ищи ветра в поле! А нам от вас одни неприятности.
Гузеев с раздражением на него покосился.
– А вы, любезный, похоже, не чувствуете никакой ответственности? – спросил он со злой иронией. – За вверенный участок работы? Проморгали бандитов, а теперь перекладываете с больной головы на здоровую... Впрочем, я от вас чудес и не жду, можете не беспокоиться. Это хорошо, что случай свел здесь нас с вами, – обратился он к Гурову. – Это просто перст судьбы, я считаю.
– Не понял вас, – сказал Гуров, закладывая руки за спину. – Поясните, пожалуйста.
– Если можно, я с глазу на глаз, – сказал Гузеев.
Начальник поезда и капитан переглянулись, пожали плечами и вышли из купе – как показалось Гурову, с большим облегчением.
– Вот и все, – весело сказала медсестра, заканчивая перевязку. – Постарайтесь теперь уснуть. Головку повыше и полный покой... Только как же вы с разбитым окном? Я не представляю.
– Павел Владимирович перейдет в наше купе, – хрипло сказал один из охранников. – Сейчас мы все устроим.
– Вы уже устроили, – буркнул Гузеев и махнул рукой. – Выйдите все! А вам, милочка, большое спасибо. Вот вам за заботу – не при милиции будь сказано... Ну да, господин полковник, я думаю, закроет на секунду глаза... – он сунул медсестре в руку хрустящую с стодолларовую купюру президентом и кивнул головой.
Красавица зарделась, стрельнула глазами, еще раз прикоснулась пальцами к бинту на голове Гузеева, будто погладила, и вышла. Гуров и Крячко вопросительно уставились на хозяина купе. В разбитое окно ворвался ветер и пошевелил край занавески.
– Присаживайтесь! – предложил Гузеев. – Понимаю, что вы здесь не затем, чтобы грузиться моими проблемами, да и время не самое подходящее, но вас будто Бог послал. Не думал я к вам обращаться, но тут, я считаю, знак просто...
– Я в таких случаях говорю – не разбегайся, прыгай! – заметил Гуров. – Время действительно позднее, поэтому давайте конкретно – что такое вы хотели нам поведать?
– Моей жизни угрожает опасность, – сказал Гузеев. – Как вы могли сами убедиться – далеко не воображаемая. О причинах и догадках я сейчас не буду распространяться. У вас свои дела, у меня свои, а эти негодяи уже далеко. Ловить их здесь бессмысленно. Давайте лучше встретимся в Москве и все обсудим. Это неофициальное предложение, но я готов подкрепить его соответствующими гарантиями.