— Для расширения кругозора, — отрезала я. — И вообще вас направили мне помочь, а не тормозить мое продвижение к цели.
— Извините.
Он замолчал, и почти пять минут я наслаждалась этим. Но потом все началось сначала.
— А вот интересно, план оперативно-розыскных мероприятий вы составляете?
— Руслан Андреевич, миленький, вы меня уже достали. План, как вы изволили выразиться, оперативно-розыскных мероприятий рождается у меня спонтанно. Бумаготворчество — это ваш удел, поэтому и зарплата соответствующая.
Я к тому времени просмотрела с десяток пухлых папок. Голова уже начинала раскалываться, желудок стал напоминать о своем существовании все громче, а тут еще этот болтун.
— А вы, наверное, неплохо зарабатываете. Квартирка небось не слабая, и тачка крутая.
Я уже чуть не перешла на пронзительный визг:
— Две у меня квартиры в центре города, машина, правда, могла бы быть и получше: «девятка» беж, зато шипованная резина, сигнализация… Что еще интересует? У вас тут все такие приставучие?
— Все, я молчу.
— Помогите лучше посмотреть наверху. И вообще, что-то вы слишком хило в собственных владениях ориентируетесь.
Это, вероятно, произвело на моего мучителя впечатление, а может, просто Бог услышал мольбы уставшей женщины. Но папки с интересующими меня делами моментально нашлись. Они стояли почти рядом. Преступления были совершены с перерывом в полмесяца.
Первое датировалось двадцать восьмым мая восемьдесят первого года. Был убит Рожков Виктор Николаевич, шестьдесят первого года рождения. Тело пострадавшего было найдено в районе станции «Примыкание», у водонапорной башни, за воинской частью. Место там, конечно, глухое и, главное, укрытое от людских глаз зелеными насаждениями.
Протокол осмотра места происшествия гласил: «Труп мужчины в возрасте девятнадцати-двадцати лет, удовлетворительного питания, роста сто восемьдесят — сто восемьдесят три сантиметра, массы тела около семидесяти — семидесяти пяти килограммов лежит на спине. Правая рука согнута в локтевом суставе, левая — вытянута вдоль тела. Ноги полусогнуты в коленном суставе. Левая нога ротирована внутрь, правая — кнаружи.
Трупное окоченение. Феномен кошачьего зрачка. На лице следы удара тупым предметом».
Далее было описание одежды, которое я опускаю. А потом — зловещие строчки, от которых, несмотря на бесстрастный язык протокола, мороз тем не менее пробирал по коже:
«Брюки окровавленные, разорваны по среднему шву. Гульфик разорван. Половой член отсутствует. Рот пострадавшего открыт. Половой член находится во рту жертвы. Смерть наступила в результате перелома первого, второго и третьего шейных позвонков».