А вот и пресловутый третий квартал, чудное место, обожаемое многими «крестными отцами» Тарасова, которые возлюбили возводить там свои милые, скромные особнячки. И надо сказать, очень даже правы: это окраина города. За спальным районом на горах располагался частный сектор, а еще выше за ним был лес. Роза ветров благоприятная. Так что жители этого частного сектора находятся в более благоприятных условиях, чем те, которые живут в Центральном районе, задыхаясь от гордости и выхлопных газов.
И контингент третьего квартала весьма своеобразный. Подружку мою Ленку-француженку, попавшую при распределении после института в школу номер пять, мимо которой я только что проехала, первое время дома после уроков валерьянкой отпаивали, а то и по щекам хлестали, чтобы остановить истерику. Это она уже потом поняла, что добро должно быть с кулаками. Лишь только после этого озарения ученики зауважали ее.
А быть задиристо-доброй научил ее сам директор, работавший в этой школе смолоду.
Когда она пожаловалась шефу на невозможных учеников, он ответил ей: «Лена, педагогика сотрудничества хороша только на бумаге. С нашими детьми надо быть проще: им дашь по шее — они все поймут и родителям жаловаться не будут, не то что изнеженные отпрыски из Центрального района».
А в целом отношение обывателей Трубного района к обитателям третьего квартала да еще поселка Молодежного было таким же, как отношение обывателей Центрального района к представителям Трубного. Короче, все познается в сравнении.
Свернув направо, я стала осторожно пробираться по Лучевому проезду к улице Южной, что было непросто из-за раскисшей дороги.
Мои мысли снова вернулись к преследователям. Скорее всего они фальшивые. Может быть, надо было дать им возможность потаскаться за мной, а я избавилась от них, не выяснив, что им известно. Но — что сделано, то сделано.
А может, у меня просто богатое воображение? И никаких преследователей не существует? Кто мог знать о моих намерениях? Хотя, с другой стороны, кости предупредили меня о двуличном знакомом и рекомендовали опасаться его. С этими невеселыми мыслями я выехала на улицу Южную. Дом номер тринадцать оказался девятиэтажкой. Первый этаж был нежилым: в нем находился магазин. Значит, двенадцатая квартира находится на третьем этаже. Невысоко. Можно и пешочком для поддержания формы, тем более что на дверях лифта табличка с хорошо знакомым вам, дорогой читатель, текстом.
Лампочки на первом этаже не было: либо кому-то в хозяйстве понадобилась, либо мишенью меткому стрелку из рогатки послужила.