А Ханина я поджидал уже специально за сараями во дворе его халупы.
Калинину повезло, что родители его увезли. Я долго его потом искал, запросы в паспортные столы в разные города посылал.
А полгода назад в Тарасове встретил. Перепроверил: он ли это. Узнал, что у него семья. И решил отомстить ему еще более страшной местью. Я решил, что нет страшней мести для родителя, чем видеть муки своего ребенка. Помню по своей матери.
Я сначала хотел убить ее. Потом решил, что над ней надругаются, как надо мной когда-то, а я все запишу на кассету и подброшу ее. Но не рассчитал силу своей жестокости. Эта девочка оказалась ангелом во плоти, не в пример своему папашке. Во мне как-то злость затухать стала. И я уже никак не мог решить, что с ней делать.
А тут папашку ее встретил у ворот стадиона — я мимо домой пешком иногда хожу. То ли он выследил меня, то ли судьба нас свела — не знаю. Но то, что он меня узнал сразу, — это точно. И так властно побеседовать пригласил, как в детстве. Он, вероятно, думал, что я все еще тот же безвольный слабак. Чем это кончилось, вы знаете.
Это их вина, что моя жизнь вот так сложилась. Я и в школу милиции пошел, чтобы человека в себе уважать. А бизнес подпольный — это потом само пришло. В моей жизни не было семьи, ничего. Я случайно на этот гадюшник вышел. Через друга одного. Воспользовался услугами. А потом понял, что гораздо интереснее самому с этого деньги иметь, чем платить. И пошло-поехало. Не все в жизни получается так, как хочется».
Вот так, дорогой читатель, Андреев объяснил свои не укладывающиеся ни в какие рамки поступки. Я просматривала папку с… Даже и не знаю, как назвать то, что я в это время чувствовала. Григорьев, покуривая сигарету за сигаретой, наблюдал за мной, одновременно разговаривая по телефону, давая ЦУ забегавшим сотрудникам.
В папке был еще один документ, дополнявший портрет Андреева: протокол допроса некой Петровой, которую Григорьев назвал подчиненной капитана, а попросту шлюхи, торгующей собой в «Восторге».
Я изложу ее рассказ в нескольких словах:
«Вообще-то Руслан Андреевич нормальный мужик. В смысле того, что не жмот, не высокомерный. Он просто несчастный человек. Короче, он импотент. По-моему, это самое страшное горе для мужика. Я раз в неделю делала ему массаж. То есть не совсем массаж. Ну должен же мужчина хоть как-то получать удовлетворение. Я занималась с ним оральным сексом».
Переписывать протоколы допроса не имеет смысла, по-моему. Это дело органов.
— Н-да. Колоритная личность ваш бывший коллега. Его бы матери вовремя опомниться да к психиатру ребенка сводить. А она все на тормозах спустила.