— Танечка, наверное, мы немного рано приехали к вам в надежде получить сведения об интересующих нас личностях?
Я усмехнулась как можно более зловеще и медленно произнесла:
— Отчего же? Одну из них я нашла.
Он вопросительно взглянул на меня:
— Как? И где…
— В морге уже, наверное, — передернула я плечом. — Видите ли, Константин Сергеевич, к тому моменту, когда мы с ней наконец-то встретились, она была мертва. А вернее сказать — убита.
* * *
Янкин вздрогнул. Шумахер нетерпеливо воззрился на него, ожидая, что Янкин переведет мои слова.
— А… деньги? — пробормотал Константин Сергеевич, поднимая на меня полный мольбы взгляд.
— Послушайте, господин Янкин, — проговорила я. — Я только что вам сообщила о том, что Светлана Точилина найдена убитой. Вы меня спрашиваете про деньги… Вы что, не поняли или настолько черствы?
Он замялся.
— Нет, что вы… Просто…
— Просто деньги вас интересуют больше всего на свете, — усмехнулась я. — Хорошо, я постараюсь уважать ваши странные убеждения. Если человеку охота попасть в ад, я считаю это его правом. Особенно когда этот человек пребывает в «здравом уме и памяти», а также вполне совершеннолетний и может отвечать за свои поступки. Так вот, не стану вас мучить ложной надеждой — денег у Светы не было. Более того — никаких денег она не брала.
— Откуда вы знаете?
Я уже хотела было пояснить ему, что то — гда Свете не понадобилось бы шантажировать его менеджера и неведомую владелицу органайзера, но промолчала. Нельзя же рассказывать об этом одному из подозреваемых!
— Это пока мой секрет. Потом я, возможно, объясню некоторые свои умозаключения. Так вот — у Светы денег не было. Поэтому я не могу вас ничем утешить.
Константин Сергеевич очень огорчился. Куда больше, чем Светиной смертью.
— Герр Шумахер, — обратилась я к высокому гостю на его родном языке. — Я осведомлена о деятельности фирмы, хотя все знаю и не от господина Янкина. Мне хотелось бы задать вам один вопрос — были ли у вас до этого встречи с «суррогатными» родителями?
Он покачал головой. Взглянул на супругу, будто собирался что-то сказать, но промолчал.
— Нет, не было. Мы видели их на фотографии. Они нам понравились.
— А почему вы захотели русского ребенка?
— Моя жена. Она настаивала именно на русском ребенке.
Я посмотрела на фрау с любопытством.
— Почему? — обратилась я к ней.
— Потому что мои предки из России, — на ломаном русском проговорила она. Если ее предки и были выходцами из России, то сама она явно интересом и любовью к их родине не страдала.
— Ладно, — вздохнула я. — Нам следует решить, продолжаю ли я поиски, но теперь они будут совмещены еще и с поисками убийцы. Или мы прекращаем это дело, и я могу считать себя свободной.